Темнейший путь

— Надо украсссть камень, пока он ссспит! — сунулся с предложением Джа-Шебек. — А утром, когда хватиться, ссскажем: знать не знаем, где твой рубин.

— Ага! — скептически отвечал Склизкий-Хвост. — Он сразу кинется к ссстражникам, они явятся и перевернут тут каждую доссску. И нас из шшшкуры вытряхнут заодно.

— А мы в реке ссспрячем камень! — предложил Джа-Шебек. — Людишшшки не умеют плавать под водой, как мы.

— Нет. Не ссстоит поднимать шшшум вокруг камня, — возражал Склизкий-Хвост. — Его же потом всё равно нужно будет продавать. Если принесём торговцу тайком, он может наябедничать на нассс властям. Кража — не годится.

— А что тогда?

— Что-что… Нож в сердце, а труп в воду, — решительно заявил Склизкий-Хвост. — Если вдруг кто-то его видел, кто-то о нём знает и будет иссскать, скажем: видеть не видели, слыхом не ссслышали. А камень отвезём в Солитьюд. Там, в ссстолице, дороже продать можно.

Подручные притихли, вероятно, обдумывая предложение своего главаря.

— Шшшто молчите? — прошипел Склизкий-Хвост. — Боитесь руки запачкать? Ну так я сссам всссё сделаю.

Мордан услышал приближающиеся к нему шаги и сотворил заклинание отвода глаз. Аргонианин, приблизившийся к нему, видел и ощущал, как нож с размаху входит под лопатку лежащего жреца. Но на самом деле лезвие проткнуло пустоту, поскольку Мордан заранее отодвинулся. Ящеру казалось, что он достаёт нож, вытирает лезвие о рясу и переворачивает труп на спину. На деле все его манипуляции так же происходили с пустотой. Чешуйчатая лапа шарила за пазухой у убитого и доставала шкатулку. В действительности Мордан сам аккуратно вложил шкатулку в руку Склизкого-Хвоста.

— Дело сссделано! — провозгласил аргонианин. — Камень у меня. А вы — трусссливые тритоны! Эй, Джа-Шебек, сходи на улицу, проверь: нет ли кого поблизости? Нам нужно незаметно вынесссти тело и выкинуть его в реку.

Джа-Шебек вышел из барака. Склизкий-Хвост сразу быстро и напористо заговорил с Нивам-Ба:

— Нивам-Ба! Ты всссегда был единственным, кому я доверяю. Джа-Шебек — ненадёжен и труслив. Он может нассс выдать, чтобы самому заграбастать рубин. Есссли мы от него избавимся, то поделим деньги пополам. Это ведь лучше, чем на троих? Сссогласен?

Недалёкий Нивам-Ба поскрёб когтями свой гребень на голове.

— Не знаю, Склизкий-Хвоссст… Как-то это… того… — промямлил он.

— Ты зря его жалеешшшь. Знаешшшь, что он про тебя за спиной говорил? Он говорил, что ты длинный, как бамбук, и голова у тебя пустая, как бамбук. Он предлагал мне, чтобы мы в следующщщий раз напоили скумой и продали Тёмному тебя! И ты будешшшь его жалеть после этого?

— Он правда так говорил? — набычился Нивам-Ба.

— Клянусссь хистом! — сразу же ответил Склизкий-Хвост, не побоявшись солгать, принося самую священную клятву аргониан.

— Тогда этому червю не жить!

Нивам-Ба взял поданный ему Скользким-Хвостом нож и встал возле двери. Мордан спокойно наблюдал за всем, что происходит, надёжно укрытый отводящим глаза заклинанием. Через некоторое время дверь отворилась, в барак шагнул Джа-Шебек и заговорил:

— Всссё спокойно. Можно выносить те…

Он не успел докончить слово, потому что Нивам-Ба резким ударом вогнал ему нож в живот. Изумлённый аргонианин уставился на торчащую из него рукоятку, потом перевёл взгляд на Нивам-Ба, захрипел и рухнул на пол. Убийца наклонился над ним и выдернул нож.

— Молодец! — сказал ему Склизкий-Хвост, приближаясь. Но вдруг остановился, внимательно всматриваясь в Нивам-Ба.

— Ты что? Ты что, Нивам-Ба?

— Ты правда решшшил, что я тупой, как бамбук? — заговорил Нивам-Ба, надвигаясь на главаря. — Что я ничего не понимаю? Я знаю, что ты прирежешшшь меня, как того жреца. Вот только нож-то у меня. А?

— Ты что задумал?

— Давай-ка я и тебе нож в пузо всссажу, — ответил Нивам-Ба. — Тогда вообще ни ссс кем делиться не надо будет. Не ожидал такого от тупого Нивам-Ба?

Он надвигался на Склизкого-Хвоста, а тот отступал, стараясь двигаться так, чтобы между ними был какой-то предмет — ящик, бочка, — который не дал бы Нивам-Ба броситься на него одним решительным прыжком.

— Ты точно тупой, Нивам-Ба. Знаешь, почему?

— Ну?

— Потому что ты решил, — сказал Склизкий-Хвост, приседая и опуская правую руку за голенище сапога, — что у меня только один нож.

С этими словами он резко выпрямился и метнул тонкий стилет прямо в грудь Нивам-Ба. Оружие воткнулось и вошло почти по рукоятку. Нивам-Ба пошатнулся, неловко взмахнул руками, но не выронил нож. Наоборот, он каким-то ныряющим движением рванулся вперёд и взмахом руки рассёк живот не успевшему уклониться Склизкому-Хвосту. Оба упали рядом. Нивам-Ба хрипел в агонии, Склизкий-Хвост шипел от боли и руками пытался запихнуть обратно в себя вывалившиеся окровавленные кишки.

Мордан встал со своего места и медленно приблизился к нему. Глаза ящера среагировали на движение. Он повернулся и изумлённо прохрипел:

— Жрец? Ты… живой?

Мордан присел рядом с ним и провёл ладонью сверху вниз по своему лицу, снимая заклинание.

— Я не жрец, ящер. И никогда не был жрецом. Но ты меня знаешь.

— Мордан… — в ужасе прохрипел Склизкий-Хвост. — Ты… ты…