Темница тихого ангела

Дверь открыла Маруся. Она была дома одна: Александр Михайлович уже отправился на работу, а сестры в школу. Жена отца, казалось, нисколько не удивилась, когда увидела на пороге Николая с высокой светловолосой девушкой.

– Мы ненадолго, – сказал Николай. – Я кое-куда смотаюсь, а потом вернусь за Таней.

Маруся накормила их завтраком. Николай не знал, как предупредить ее об осторожности, вернее, об опасности, которая теперь может угрожать и ей. Он позвонил Алисе, чтобы предупредить о приходе. Алиса сообщила, что они срочно монтируют передачу, монтажную им предоставили только на ночь, но сейчас она заканчивает и отправляется домой.

Торганов решил не медлить, собрался уже уходить, но предупредить жену отца было необходимо.

– Маруся, – сказал он, подойдя к двери, – я хочу сказать, чтобы ты никому не открывала двери, а по возможности…

Николай обернулся к вышедшей его проводить Татьяне. А потом шепнул жене отца:

– Мне необходимо спрятать ее. Скоро, надеюсь, вопрос будет решен, но пока…

Маруся спокойно смотрела на него. А Торганов растерялся еще больше.

– Я, к сожалению, не могу объяснить, почему надо соблюдать крайнюю осторожность, потом ты поймешь, что так было нужно.

– Можешь ничего и не говорить, – ответила жена отца и обняла гостью. – Я вас узнала даже в этом прекрасном парике. Не бойтесь ничего.

– А вдруг? – усомнился Николай.

– Мы посидим в соседней квартире. Там живут наши хорошие друзья, сейчас они на отдых отправились и, соответственно, дали отпуск домработнице, а я захожу иногда к ним, чтобы полить цветы. Ключ хранится у меня. И потом, я свяжусь с Александром Михайловичем и скажу, что нужна помощь и защита.

– Увы, в этом деле он вряд ли сможет помочь. Спичрайтер президента, возможно, и почетная должность, но вряд ли отец в состоянии оказать необходимую помощь.

Маруся посмотрела на него и улыбнулась:

– Во-первых, спичрайтером он был всего ничего. А потом долгое время работал помощником по связям с общественностью. Только просил нас тебе об этом не говорить. А позавчера его назначили руководителем аппарата президента. Так что кое-какие возможности, я думаю, у него есть.

Это, конечно, могло полностью изменить все планы. Николай в первое мгновение после того, как услышал, что его отец располагает определенными возможностями, решил остаться с Таней, но подумал: лучше использовать сразу все варианты, к тому же вспомнил о папке Шамина, хранящейся за обувными полками в гардеробной Алисы. В дом Шабановых следует съездить обязательно, хотя бы за документами, подтверждающими невиновность Рощиной.

Но все же необходимо узнать главное.

– Таня, а ты сама-то знаешь, кто убийца твоего мужа?

Он спросил, уверенный наверняка, что она не ответит, даже если и знает имя того человека: она не назвала его на следствии, не сказала ничего Шамину, как не ответила и Николаю при их первой встрече в кабинете начальника колонии.

А теперь кивнула, почти без раздумий.

– Знаю. Самое обидное, что я его с мужем и познакомила. Мы с тогдашней женой Михаила Юрьевича учились в одной группе с дочерью того человека. И она сказала, что отец очень хочет познакомиться с Рощиным. Возможности у него были огромные: он был тогда генералом ФСБ.

– Как его имя?

– Потом скажу, – покачала головой Таня, – когда вернешься.

Не доехав сотню метров до ворот загородного дома Шабановых, Торганов вышел из машины. Он шагал вдоль забора и размышлял, представляя, как расскажет Пал Палычу обо всем, как тот отреагирует, узнав о противоправных действиях будущего зятя. А может, Алиса уже сообщила ему, что между нею и Николаем все кончено. Хотя вряд ли: Алиса, вероятно, до сих пор надеется на прощение. Только теперь это невозможно. Примирение, может, и случится, но прежних отношений уже не будет. Николай не хотел их; ему жалко было Алису, совершившую глупость, но все, что случилось после, убедили Торганова: ничего не бывает случайно. Все произошло так, как и должно было быть, и уж лучше раньше, чем потом, когда расставание вызвало бы еще большую боль. А сейчас никакой боли, по крайней мере, у него. Да и Алиса вряд ли страдает, иначе звонила бы чаще, пыталась бы встретиться.

Николай подошел к воротам и остановился возле будки охранника, который тут же появился и отворил калитку.

– Алиса Павловна только что прибыла, – сообщил охранник.

Торганов вошел на территорию и направился к дому. Бассейн был пуст, и пальмы уже убрали, вместе с кадками отправили в оранжерею. Двор без них стал унылым, а может, просто настроение Торганова ухудшилось, когда он понял, что в последний раз пришел сюда. Но особой грусти не было: все, что происходило здесь с ним, осталось в прошлом, теперь и он стал другим, и мир вокруг него изменился – мир стал светлее и лучше, потому что теперь рядом Таня.

Николай открыл дверь, вступил на лестницу и вспомнил, как уходил – без скандалов и ругани, но все равно глупо. Надо бы извиниться, тем более что расставание принесло боль не ему.

Алиса в белом платье, которого он не видел на ней прежде, вышла навстречу из кабинета, и он сказал ей:

– Прости.

– Ты за этим приехал?

– Не только.