Темница тихого ангела

Вскоре к «уазику» приблизился человек в сером гражданском костюме и приказал следовать за ним. Человек подвел Пятакова к черной «Волге», которая теперь стояла уже несколько дальше от грузовиков, чем прежде. Сопровождающий распахнул перед Михаилом Степановичем переднюю пассажирскую дверь.

– Садитесь и назад не оглядывайтесь.

Но все равно Пятаков бросил короткий взгляд в салон автомобиля, увидел сидящего там незнакомого человека. Незнакомец был грузен, Михаилу Степановичу показалось даже, что тот занимает половину заднего сиденья.

Больше в машине никого не было.

– Вам же сказали не крутить башкой, – произнес человек.

– Я бы хотел знать, с кем мне предстоит говорить и по какому поводу меня задержали.

– Где сейчас находится Татьяна Рощина?

– Откуда мне знать? От заместителя майора Клешнина мне известно лишь, что осужденная Рощина была отправлена на реанимационном автомобиле «Скорой помощи» в больницу Вологды. А в какую именно, я могу уточнить, когда прибуду в свой служебный кабинет.

– Я повторяю вопрос: где сейчас находится Татьяна Рощина?

– Не знаю. И потом, кто вы такой, что я обязан отвечать на ваши вопросы? Меня разве в чем-то обвиняют?

– Я подозреваю тебя, полковник, в организации побега особо опасной преступницы и в убийстве двух твоих подчиненных. Назови своих сообщников…

– Каком убийстве? Бред какой-то! – возмутился Михаил Степанович. – У меня за плечами тридцать один год безупречной службы!

– Если ты хотя бы еще раз, гнида, перебьешь меня, то допрос будут проводить другие люди и другими методами.

Незнакомец говорил спокойно и ровно, а потому Пятаков понял, что это не простой человек.

– Назови сообщников!

– Я и в самом деле не понимаю, о чем вы.

– Хорошо, я больше не буду задавать вопросов, – произнес человек на заднем сиденье, – скажу только, что не пройдет и часа, как на квартире твоего сына в Петербурге со всеми необходимыми формальностями будет произведен обыск, в результате которого обнаружат большую партию героина. Сын твой получит срок – лет пятнадцать, который отзвонит полностью в компании азербайджанцев и цыган, если, конечно, выдержит. Могу поспорить, что он и года не сдюжит.

Михаил Степанович вздохнул глубоко и решил сознаться.

– Хорошо, – произнес он тихо, – я все скажу. Только где находится осужденная Рощина, я действительно не знаю. О ее побеге тоже ничего сообщить не могу. Но я получил устное указание передать Рощиной всего-навсего коробку конфет. Указание и коробку я получил от своего непосредственного начальника…

– Дай-ка мне свой мобильный телефон! – перебил его незнакомец.

Пятаков достал из кармана мобильник и, стараясь случайно не обернуться, протянул его через плечо.

– Я даже не буду проверять твой аппарат, – произнес, сидящий на заднем сиденье человек, – час назад мне уже предоставили распечатку всех твоих входящих и исходящих звонков. Скажи только, когда ты встречался с Торгановым в последний раз?

– А кто это? – попытался удивиться Пятаков и понял, что ему не поверят: человеку, сидящему на заднем сиденье «Волги», известно многое.

– Позавчера, – признался Михаил Степанович, – он привез мне свою новую книгу.

– Это хорошо, что у вас такая крепкая дружба. Не успела книга выйти, а он уже помчался в Вологду, чтобы лично передать тебе экземпляр.

– Он обещал подарить мне ее, а я послал ему сообщение, что жду. Потом мы еще планировали просто отдохнуть на предстоящих выходных вместе: на рыбалку сходить, за грибами…

Задняя дверь открылась, и Пятаков услышал голос:

– «Уазик» обыскали: в нем ничего. Но в лесу нашли вот это.

Михаил Степанович сразу понял, что было найдено в лесу. Почувствовал, как вдруг стремительно забилось его сердце. Мгновенно вспотела спина.

– Хорошо, – ответил незнакомец, – скажи ментам, что они свободны, могут уезжать, только пусть дорогу разблокируют. Я тут тоже заканчиваю.

Прошуршала капроновая ткань, пачки посыпались на сиденье.

– Что ж ты деньги портянками прикрыл. Неужели в самом деле считаешь, будто деньги не пахнут?

– Не понимаю, о чем вы?

– Сколько же здесь валюты? – видимо, обращаясь к себе самому, удивился человек на заднем сиденье.

В наступившей тишине слышно было, как шлепаются друг о друга пересчитываемые пачки.

– На какой машине уехал писатель? – спросил незнакомец.

– Честное слово, не знаю.

– Подумай лучше! Это я тебе о будущем твоего сына напоминаю.

Неожиданно Михаил Степанович вспомнил, как он сидел в «уазике» рядом с Торгановым, как их объехала машина и остановилась впереди. Сразу после этого писатель достал деньги.

– Кажется, белая «девятка» его дожидалась, – сказал Пятаков.

– Когда вы расстались?

Михаил Степанович посмотрел на свои часы: прошло уже почти четыре часа, как Торганов попрощался с ним, посоветовав быстрее возвращаться в колонию. Теперь надо соврать, надо дать шанс Торганову уехать подальше.

– Расстались мы с писателем два с половиной часа назад. Он вышел из моей машины, а я сразу же поехал на службу. Что касается денег, о которых вы спрашивали, то есть о тех, что нашли в лесу, мне о них ничего не известно.