Темница тихого ангела

– Я хотел бы получить гонорар в размере полутора процентов от бюджета, – ляпнул Торганов.

Звезда снова кольнула его в спину.

– Без учета налогов, разумеется, – объяснил Спилбергу равнодушный к деньгам Торганов и добавил: – И полпроцента доходов от проката.

Звезда погладила Колю по спине, а Спилберг прищурился:

– Вполне приемлемо. Послезавтра свяжись со мной, договоримся о встрече. Подпишем контракт, половину гонорара получишь в качестве аванса.

Николай почувствовал, как похолодела спина, поднял голову и увидел, что за ним наблюдают.

– Увидимся через день, – сказал он и протянул руку режиссеру, которым восхищался всю жизнь.

Глава четвертая

Не только дураки, но и многие умные люди мечтают прославиться. Проснуться в обнимку с удачей надеется большинство людей. Проснуться в обнимку с кинозвездой мечтает каждый мужчина.

Коля Торганов почувствовал, как что-то щекочет ему ноздри, и открыл глаза. Мишел лежала на его груди и обнимала его. Ее волосы разметались на половину кровати и касались Колиного лица. Именно волосы, пахнущие ароматом вечерних цветов, и щекотали ноздри. Хотелось чихнуть, но Николай сдержался. «Боже, – подумал он, – неужели я не сплю?» Вспомнил вчерашний вечер, церемонию вручения наград, все, что за этим последовало, вспомнил ночь и невероятную страсть Мишел. В случившееся невозможно было поверить, но это произошло. Все, что казалось невероятным, о чем он не мог даже мечтать, случилось не с кем-то, а именно с ним. Еще вчера он и представить не мог, что окажется в постели с этой женщиной, а теперь может погладить ее волосы или поцеловать голое плечо, сказать то, что обычно говорят близким людям…

В конце восьмидесятых, когда мать и ее новый муж ушли из дома, обещав вернуться поздно, Коля перерыл полку с видеокассетами, нашел ту самую, которую накануне мать взяла у подруги. Прогнав сына в его комнату, она осталась наслаждаться фильмом наедине с человеком, внезапно вошедшим в ее жизнь. Новый муж был младше Ирины Витальевны на пять лет, он приехал из Риги, был немногословен и, кроме прочих достоинств, обладал званием мастера спорта по настольному теннису.

Фильм, который Коля с нетерпением хотел посмотреть, оказался недублированным гангстерским боевиком. Коля, хоть и занимался ежедневно с матерью изучением английского, понимал не все. Но содержание уже не интересовало его: драки, перестрелки, взлетающие на воздух взорванные автомобили – все ушло на второй план. Он уселся на пол перед самым экраном, во все глаза смотрел на главную героиню, дрожа от ее красоты, и сердце сжимало предчувствие чего-то запретного и сладостного.

Тогда ему было двенадцать, и он еще не понимал ничего, но уже ощущал прелесть экранной девушки каждой клеточкой своего тела.

В том старом боевике молодая длинноногая красавица заходила в бассейн медленно, словно специально демонстрируя только ему одному свое прекрасное тело, оглянулась и улыбнулась смущенно, прося простить за откровенность. Коля задохнулся тогда, нажал на кнопку стоп-кадра, чтобы сохранить эту улыбку навсегда.

А теперь та же девушка, изменившаяся, но все равно прекрасная, лежит с ним в одной постели в номере лос-анджелесского отеля «Плаза». За исполнение роли в том старом фильме она была номинирована на «Оскар», потом ее еще трижды выдвигали на получение награды американской киноакадемии, и фильмы уже были серьезные, и играла она несравненно лучше, но награды получали другие. Только теперь сбылась ее мечта. Два одинаковых голых человечка, обтянутых золотой кожей, стоят теперь на столе в номере отеля между букетом цветов и недопитой бутылкой виски.

Мишел проснулась, а может, не спала уже давно, и теперь она едва коснулась губами его груди и прошептала:

– Я пойду в душ, а ты закажи шампанское.

Она присела на постели, потянулась, выгнув худенькую спинку, – Коля смотрел на ее маленькие позвонки, змейкой убегающие к пояснице, испытывал нежность к ней и восхищение тем, что происходит сейчас, тем, что происходило ночью, и тем, что ждет впереди. Мишел встала с кровати, подняла валяющуюся на полу бриллиантовую цепь, шагнула к столу и положила цепь рядом с бутылкой виски.

– Хорошо, что не потеряла: я ее у ювелира напрокат взяла – вещь застрахована, конечно, но все равно крику было бы много.

Она обернулась к Николаю и, не улыбаясь, посмотрела на него, словно проверяя его реакцию или ожидая каких-то слов.

– Я закажу шампанское, – сказал он, продолжая разглядывать Мишел.

Конечно, она была великолепна, она по-прежнему звезда, хотя и помятая немного, потускневшая, без того блеска в глазах, что поразил Колю в детстве. По-прежнему желанная и обожаемая, как и тогда в далеком советском прошлом. От нее пахнет цветами, она грациозна и женственна. Ночью она шептала что-то ему на ухо, кричала слова любви, царапала ему спину острыми ногтями и плакала от страсти. Ночью от нее пахло виски, и она походила на обычную женщину, на обычную, но которую не встретишь никогда.

– Спасибо тебе за «Оскара», – сказала Мишел, заходя в ванную комнату.