Темница тихого ангела

– А что делать? – не унимался издатель. – Может, сочините какой-нибудь детектив? Желательно, чтобы главной героиней была какая-нибудь симпатичная домохозяйка, которая легко распутывает самые нераскрываемые милицией преступления, успешно борется с мафией и коррупцией. Против нее все: продажные министры, милиционеры-оборотни, киллеры, сутенеры и даже собственный муж – погрязший в науке академик. По-моему, можно развить неплохой сюжет. Как вам мое предложение?

– Не знаю. Думайте сами, а я сейчас в Петербурге.

Торганов ответил и понял, что надо делать ему самому. Купить зонтик решил в другой раз и тут же отправился на Ленинградский вокзал.

Следующим вечером, возвращаясь в столицу на поезде, получил эсэмэску от полковника Пятакова: «Хотел бы иметь экземпляр новой книги послезавтра. А завтра в шесть вечера приглашаю вас на ужин в ресторан «Пиноккио» на улице Ленинградской, 85».

Поначалу Торганов решил, что Михаил Степанович немного тронулся от полученной в качестве задатка суммы. Неужели полковник серьезно предполагает, что вечером можно посидеть в ресторане, а наутро напасть на автомобиль, перевозящий осужденную на пожизненный срок преступницу? Все это походило на явный бред больного воображения. Но ведь не Пятаков предложил устроить побег Рощиной, а он сам – никому теперь уже не нужный писатель. Значит, надо ехать в Вологду и продолжать начатое дело, и серьезно решать, когда же наконец следует организовать побег.

Домой можно было не заезжать: кейс с деньгами покоился в ячейке камеры хранения. Николай переложил пачки в дорожную сумку и взял билет до Вологды.

Поезд шел медленно, а Торганову казалось, что состав летит под откос.

В Вологде шел дождь – не дождь даже, а мелкая водяная пыль блестела на солнце.

– Говорят, еще неделю, по меньшей мере, тепло будет, – сообщил водитель такси. – Хотя, может, и врут эти синоптики. Сейчас ведь никому нельзя верить. Согласен?

Николай кивнул и подумал: «Зачем он мне это говорит? Может, это вовсе и не таксист? А вдруг Пятаков пошел на попятный и решил сдать меня? Сейчас мы с ним в ресторане начнем обсуждать детали, а под столом установлен микрофон, который запишет все. Потом подойдут накачанные ребята, предъявят служебные удостоверения и вежливо попросят следовать за ними. Интересно, сколько по российским законам дают за организацию побега особо опасного преступника?»

Он подумал о своем аресте как о совершившемся уже факте и посмотрел на водителя. Тот был грузен и аккуратно выбрит.

– Вы надолго к нам? – спросил таксист.

– Не знаю.

– Никто не знает, что будет с ним завтра, – с философской грустью произнес водитель. – Некоторые приезжают ненадолго, на пару дней будто бы, а остаются навсегда.

– Это вы к чему? – не понял Николай.

– А к тому, что никто не может знать заранее свою судьбу. Вот я, например, – женатый человек. А позавчера в мою машину села моя бывшая одноклассница – Алка Романцова. Ух, как она мне нравилась раньше! Я думал тогда, что вот она – моя судьба. Но чего-то там у нас не срослось. А позавчера она и не заметила, кто за рулем сидит, а я замер почему-то, и все внутри у меня забурчало от старых воспоминаний. А она сразу достала мобильник и начала: «Тыр-пыр, тыр-пыр!» И все про деньги – у кого, сколько и откуда. «Ну, – думаю, – хорошо, что у нас с тобой ничего не вышло!» Это ж, представляете, всю жизнь такие разговоры слушать! А ведь раньше она книжки читала, очень этого любила, который про Маленького принца написал. Забыл только фамилию писателя – он, говорят, тоже таксистом был.

– Летчиком, – поправил Торганов.

– Ну, да, – согласился таксист. И остановил машину. – Приехали. Вот ваш «Пиноккио».

Пятаков в новом гражданском костюме сидел за угловым столиком. Пиджак, застегнутый на все пуговицы, топорщился на груди. А галстук, похожий на скрученный российский флаг, и вовсе выпирал наружу, словно переодетый полковник пытался спрятать за пазухой трехцветное велосипедное колесо. Перед Михаилом Степановичем стояла кружка пива, к которой он, судя по всему, не прикасался. Николай посмотрел на часы: пять минут седьмого – если он и опоздал, то ненадолго.

В просторном зале было почти пусто: лишь за одним из столиков расположилась небольшая компания – два худосочных паренька лет семнадцати и две их ровесницы – одна в чем-то полупрозрачном, а вторая в топике на узких бретельках. На сотрудников наружного наблюдения все четверо похожи не были. Еще за одним столом сидели двое мужчин с красными лицами. Обоим было под шестьдесят, и весь стол у них был заставлен закусками и бутылками. Эти двое уже и друг друга не замечали, хотя пытались о чем-то говорить.

Торганов прошел мимо них и услышал часть беседы.

– Почему я должен в качестве гарантии оплаты представлять векселя Сбербанка, а потом оплачивать поставку и получать свои векселя назад? – возмущался один из мужчин.

Второй словно и не слушал его.