Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Послание Раймунда прибыло в тот же день, и Великий Магистр госпитальеров поддержал предложение Раймунда в этот день не трогаться с места, дабы избежать столкновения, но храмовник де Ридфор придерживался в точности противоположного мнения: вот она, ниспосланная Богом возможность ударить по врагу! И вызвал Великого Маршала Храма Жамэ де Мэльи, находившегося в замке всего в нескольких километрах от того места с девятью десятками рыцарей-тамплиеров. Получив это подкрепление, они двинулись в Назарет, где смогли подбить около сорока местных рыцарей и группу пехотинцев составить им компанию. Когда отряд выступил, архиепископ Тирский, будучи человеком сугубо мирным, благоразумно остался в Назарете. Проходя через город, де Ридфор кричал народу, что грядет великая победа христианского оружия, приглашая их прийти на поле боя, чтобы собрать трофеи у павших неверных.

Когда же жалкий отряд из без малого двухсот христианских рыцарей поднялся на вершину холма за стенами Назарета, в долине под ним обнаружилось войско из семи тысяч мусульманских кавалеристов, поивших лошадей в Крессонском источнике. Главным полководцем тамплиеров был маршал Жамэ де Мэльи, но даже он вынужден был подчиняться Великому Магистру. Его военный опыт, да и просто здравый смысл, подсказывали, что надо убираться подобру-поздорову, и поскорее. Великий Магистр госпитальеров поддержал его безоговорочно, но Жерар де Ридфор прямо-таки взвился, обвиняя обоих в трусости и распекая маршала за то, что тот боится умереть за веру. Не выдержав нападок и оскорблений Жерара, оба сдались. Прозвучал приказ атаковать, но дальнейшее больше смахивало на избиение, нежели на битву. Маршал Храма погиб через считанные минуты, Великий Магистр госпитальеров последовал за ним. Из тамплиеров удержаться в седле и вырваться из долины сумели только Жерар де Ридфор и еще двое, все израненные. Граждане Назарета, поверившие бахвальству магистра тамплиеров и пришедшие за добычей, сами стали добычей мусульман, угнавших их в неволю.

Наблюдавший со стен замка Раймунд увидел, что мусульмане, как и обещали, возвращаются после однодневной рекогносцировки, но копья авангарда выглядели как-то странно. Когда же они приблизились, он узрел, что на копьях у них насажены головы с бородами, развевавшимися на ветру – головы рыцарей Храма.

Плоды частного договора с Саладином так потрясли Раймунда, что когда Балиан и архиепископ прибыли завершить свою миссию, он уже был готов загладить вину, аннулировав договор с Саладином и совершив путешествие в Иерусалим, чтобы присягнуть на верность Ги. Король принял его со всеми подобающими почестями. Казалось, единство христиан достигнуто, и в самое время: Саладин созывал войска со всех уголков своей обширной империи, пока к востоку от Иордана не собралось около тридцати тысяч человек – величайшая армия из всех, какие он собирал. На западном же берегу король Ги повелел всем воинам своего королевства собраться в Акре. Тамплиеры и госпитальеры оставили в своих замках лишь минимум личного состава, отправив всех, кого удалось, в поле. Чтобы помочь покрыть расходы на войну, тамплиеры уделили часть денег, посланных им в качестве епитимьи короля Генриха II Английского за убийство архиепископа Кентерберийского. Даже князь Боэмунд Антиохийский, отступив от своего уговора с Саладином, согласился предоставить войска для грядущей кампании. Патриарха Гераклия просили принести реликвию – Крест Господень – и пойти с ним во главе христианской армии, но тот мудро уклонился, сославшись на слабое здоровье, поручив нести в бой священную реликвию епископу Акры.

Первого июля Саладин переправился через Иордан у южной оконечности Тивериадского озера и послал половину своего войска в окрестные холмы, а вторая двинулась на север, чтобы напасть на принадлежащий Раймунду город Тибериас. Граф Раймунд в это время находился в рядах королевской армии, поэтому командование приняла на себя его жена, графиня Эшива. Город вскоре пал, а графиня отступила со своими войсками в замок, приготовившись к долгой осаде.