Темницы, Огонь и Мечи. Рыцари Храма в крестовых походах.

Переговорив со своими саперами, Людовик решил выстроить плотину через широкую протоку. Хотя найти строительный лес было трудновато, его набрали достаточно, чтобы соорудить защитный навес для землекопов. В ответ египтяне начали бомбардировать деревянный навес из катапульт бочками с пылающей нефтью и греческим огнем. Некоторые из христианских солдат, в том числе и приставленных к тушению пожаров, сильно обгорели, но король настаивал на продолжении работ. Затем египтянам пришла в голову еще более дельная мысль: пока крестоносцы, не покладая рук, строили плотину дюйм за дюймом, орда мусульманских землекопов подкапывала противоположный берег, так что ширина протоки оставалась неизменной. «Так свершилось, что в один день они порушили все, что мы сотворили трудами трех недель, ибо едва успевали мы перегородить русло с нашей стороны, как оные расширяли поток ямищами, понарытыми с ихней». Видя тщетность своих изнурительных трудов, христиане волей-неволей вынуждены были оставить их в канун Рождества.

Описанное Жуанвилем происшествие в стане христиан, случившееся через пару дней, заслуживает упоминания тем, что демонстрирует дисциплинированность и боеготовность тамплиеров: «В светлый день Рождества мы с моими рыцарями вкушали обед в обществе Пьера д'Аваллона. Покамест же мы трапезничали, сарацины, на полном скаку ворвавшись в наш лагерь, убили нескольких бедолаг, надумавших прогуляться в поле. Все мы бросились к оружию, но как ни проворны мы были, не поспели за радушным хозяином, ибо сказанный уже покинул стан, устремившись бить сарацинов. Поспешивши за ним, мы спасли его от супостата, каковой поверг сказанного на землю. Затем отнесли оного обратно в стан вместе с его братом мессиром де Валем. Тамплиеры же, явившиеся по тревоге, прикрывали наш отход славно и доблестно».

С мертвой точки удалось сдвинуться благодаря местному коптскому христианину. Запросив в уплату пятьсот золотых византинов, он показал крестоносцам брод через Бахр ас-Сагир, находившийся значительно восточнее и потому невидимый из стана мусульман. Решили, что головная застава переправится через протоку ночью, при свете луны, и будет удерживать позиции, пока христианские саперы не наведут понтонный мост для переправы главных сил. В головную заставу отрядили рыцарей графа д'Артуа и англичан под командованием графа Вильгельма Солсбери, а в авангарде выступили сотни три конных тамплиеров под началом Великого Магистра де Соннака. Во главе же всего отряда поставили королевского брата графа д'Артуа.

Хотя глубина была немалой, а опора весьма ненадежной, им удалось мало-помалу перебраться на другой берег. К счастью, этот участок протоки был укрыт от посторонних взоров, и никакого сопротивления они не встретили. Полученный ими приказ весьма недвусмысленно предписывал рассыпаться веером и защищать переправу армии и ни в коем случае не переходить в атаку без особого на то приказа короля. Однако граф д'Артуа, пренебрегая наказом брата, распорядился немедленно предпринять внезапную атаку на лагерь египтян. Великий Магистр де Соннак напомнил ему о полученном приказании, да и граф Солсбери поддержал Великого Магистра, увещевая командира дождаться подхода остальных сил. Граф же в ответ обвинил английского полководца в том, что тот прячется за природной трусостью своей нации, а Великого Магистра выбранил за робость. В результате оба нехотя и сердито все-таки последовали за ним.

Поначалу казалось, что граф д'Артуа оказался прав: египтяне только-только восстали ото сна, настроившись на очередной день, заполненный скукой ожидания, и нападение крестоносцев оказалось для них полнейшей неожиданностью. Воины даже не успевали натянуть доспехи или оседлать коней, когда их настигали разящие клинки. Эмиру Фахр ад-Дину, только что принявшему ванну, как раз красили седую бороду хной в темно-рыжий цвет, когда он услыхал звон оружия. Вскочив в седло даже без доспехов, он устремился прямо в гущу тамплиеров. Они же зарубили его, даже не догадываясь, что сразили египетского главнокомандующего.