Темницы

– Выходит, что так, – махнул Лёня и снова запел. – Ах, как хочется вернуться, ах как хочется…

Но Олег уже не слышал его. Только сейчас он заметил то, что не замечал уже почти пару часов, которые они провели здесь, толкуя о делах и погоде. Он заметил вдалеке белое здание, испещрённое чёрными бойницами окон. Фасад его едва выглядывал на улицу, по которой ехали трамваи. Здание венчал тёмный шпиль, на котором что-то золотилось. Оно стояло слишком далеко, чтобы Олег мог заметить, что именно украшало шпиль.

«Церковь? Без куполов? Вряд-ли. Почему я заметил такое примечательное здание раньше?» – вопрошал про себя Олег.

– А что это там такое? – спросил Олег уже вслух. – Там, вдалеке? Белёное такое здание. Большое со шпилем?

– Где? – встрепенулся Лёня.

– Там дальше по улице, за домом советов, – уточнял Олег.

– По Дзержинского что ли? – спросил Вадик. – Там хрущёвка обычная серая, какой ещё шпиль?

Вова, сидевший спиной к улице, резко обернулся. Олег увидел серьёзное лицо Вадика, потупившийся взгляд Лёни. Мороз пробежал по спине, проник внутрь, кольнул желудок. Олег успел испугаться на пару секунд. Но тепло вернулось в тело, когда Вадик и Лёня засмеялись.

– Ну вас нахрен! – отмахнулся Олег.

– Ладно тебе! Не серчай, Олежа! – прохрипел Вадик, всё ещё смеясь. – Мы ж не со зла.

– Так всё-таки, что за здание? – не унимался Олег.

– Любимый курорт Доходяги Вадика! – воскликнул весело Лёня.

Вова вопросительно посмотрел на собеседников, переводя недоумённый взгляд с одного на другого.

– Турма это, – пояснил Лёня.

Олег понимающе кивнул, а Вова пытался разглядеть очертания шпиля.

– Я там не сидел, – отмахнулся Вадик. – Там уже с конца нулевых СИЗО нет. Хотели музей там сделать, да так и не сделали. Вроде реставрировали даже, а до внутренностей так и не дошли.

– Там страшно внутри, говорят, – сказал Лёня. – Пещеры настоящие. Лабиринт.

Олег попытался представить себе здание изнутри. Стало неприятно.

– А почему тюрьма белая? – спросил Олег.

– А какая она должна быть? – серьёзно посмотрел на него Вадик. – Голубая? Хех! От того, что фасад покрашен в «чистый» цвет, легче не становится. По мне так место мразное и не важно, как оно выглядит. Будь оно хоть замком Дракулы, хоть дворцом из пряников, внутри будет замкнутое пространство, дебильные вонючки, приходящие в себя после запоя или чего похуже. А ещё кумы, попытка навязать тебе режим, лицемерие, болезни, человеческое скотство и рассказы. Рассказы, рассказы, рассказы.

– И что там здравых мужиков, кроме тебя, не было? – спросил Олег.

– Были, – кивнул тот. – Были здравые. Да только это капля мёда в море говна. По мне так лучше пусть вокруг меня будут здравые бабы, чем здравые мужики! А ещё пиво, интернет, моя собака, деньги, смартфон, который не «вылетит». Плюс нормальная медицина, тачка, чистый воздух, красивые виды. Да небо, чтоб не в клеточку!

Перечисляя все эти блага, Вадик повеселел, а потом и вовсе сдержанно рассмеялся. А Олег не мог оторвать взгляда от маленького белого домика с золотистым наконечником тёмного шпиля. Тюрьма казалась игрушечной отсюда. Было не понятно, как она может внушать страх.

– А вообще, про неё хорошая легенда в городе ходит, – бросил, будто бы небрежно, Лёня.

– Расскажи! – вперил в него взор Олег.

– Хорошо, – кивнул Лёня с таким энтузиазмом, словно ждал этого момента всю жизнь. – Вообще её мы, то бишь местные, не зовём тюрьмой, белым домиком или как-нибудь ещё. У неё есть имя. Историческое. Её зовут Темницы.

– Именно так? – спросил Олег. – Во множественном числе?

Манера, с какой Лёня говорил про тюрьму, порождала в душе Олега какое-то неприятное смутное чувство. Нечто отталкивающее заключалось в том, что Лёня говорил про неё так будто она живая.

– А что ты хотел? – качал головой Лёня. – Её построили во времена Анны Ионовны ещё.

– Во времена Екатерины, деревня! – вставил Вадик. – И не Ионовны, а Ивановны… Иоанновны, то есть!