Темное дело в Гейтвее

– Вы станете начальником отдела уголовного розыска. Я же, заняв пост начальника управления внутренних дел, предоставлю вам полную свободу действий. Макдафф, судья Сэм, Энстроу, я, Кэйджен – все мы будем вашими друзьями, вашими влиятельными и сильными друзьями… Вы будете одним из нас, станете получать большое жалованье, в перспективе у вас будет солидная пенсия. Разве не смешно, что на пути ко всему этому стоит какой-то сопляк, один из тех, с кем нам часто приходится иметь дело, один из великовозрастных хулиганов, не заслуживающих…

– Довольно! Я уже сказал, что ваша точка зрения меня не устраивает. Вы совершенно не правы.

– В чем же?

– Да в том, что пытаетесь спасти репутацию, а возможно, и шкуру такого мерзавца, как Макдафф, и во имя этого готовы послать на смерть невиновного.

– Вирлок, но это же никчемный человек! Один из тех бродяг, которые так досаждают нам в Гэйтвее.

– Не имеет значения, Лейси. Если вы дадите мне недели две, я обещаю, что ничего не стану предпринимать по результатам своего расследования, пока не посоветуюсь с вами. От вас будет зависеть, давать им ход или нет. Я же прошу одного: разрешить мне попытаться установить истину!

– Нет, не разрешаю! – снова распаляясь, бросил Эллендер. Он быстро вернулся на свое место, взял со стола одну из бумаг и протянул Вирлоку. – С сегодняшнего дня я отстраняю вас от участия в расследовании дела об убийстве Элен Макдафф. Вот новое задание. Вчера вечером неизвестные взломали дверь магазина на углу улиц Броад и Колумбус. Похищено несколько костюмов и пальто. Займитесь.

Вирлок взял бумагу и пошел к двери, но остановился.

– Неужели вы думаете, мистер Эллендер, что я стану молчать? – спросил он.

– Ну, если вы враг самому себе… Мне будет неприятно уволить вас за неподчинение.

Вирлок повернулся и вышел.

* * *

Минут десять Уильям Уэстин неподвижно сидел на койке, уставившись в пол. В ушах у него все еще звучали слова Гарольда Кэйджена: «Если вы согласитесь признать себя виновным, я, возможно, добьюсь, чтобы вам заменили высшую меру двадцатилетним тюремным заключением. Большего я не в состоянии сделать…»

Уэстин в смятении поднялся с кровати, подошел к оконцу и некоторое время стоял, ухватившись за толстые прутья. Мог ли он еще вчера предполагать, что окажется в тюрьме за стальной решеткой?

– Спокойно, спокойно, молодой человек, – послышался за его спиной чей-то равнодушный голос. – Решетку вам все равно не выломать, и не пытайтесь!

Уэстин оглянулся. Черев глазок двери в камеру заглядывал надзиратель.

– Извините… – начал было он, но вдруг почувствовал, что им овладевает ярость. – К черту вашу решетку! – крикнул он.

– Я хочу говорить с адвокатом!

– Но он только что ушел от вас.

– Так вызовите его! Мне надо с ним посоветоваться.

– Не могу. Ничего не могу сделать для вас. И вот вам мой совет: не пытайтесь вырваться отсюда – это еще никому не удавалось. Так что успокойтесь…

Уэстин без сил опустился на койку.

Глава 4

На следующий день, во вторник, миссис Джейн Морган не смогла прийти, как обычно, в приемную доктора Оттера. Она любила свою работу, ей нравилось встречаться с новыми пациентами, наблюдать за ними, угадывать по манерам и костюмам, к какому слою общества они относятся, радоваться приходу старых пациентов и с удовольствием слушать, когда они делились с ней своими радостями и огорчениями. Теперь же и работа, и приемная доктора Оттера, и пациенты как-то отдалились, отошли на второй план, – все заслонило собой убийство на Бэккер-авеню. Мучаясь и переживая, миссис Морган курила сигарету за сигаретой и уже вторые сутки без сна бродила по комнате.

Часов в семь утра, рассеянно взглянув в окно на неподвижные, безучастные ко всему вязы, миссис Морган с горечью подумала, что мир остается таким же прекрасным и радостным, и нет ему дела до того, как ей тяжело. Полураздетая и непричесанная, она по привычке поставила на плиту кофейник с водой и снова задумалась. Никогда раньше она не сталкивалась с необходимостью подобного выбора: сообщить в полицию обо всем, что видела вечером в воскресенье, или промолчать и махнуть на все рукой – будь что будет. Как бы она хотела, чтобы ничто не нарушало ее маленькой уютной жизни!..

Мучения Джейн Морган особенно усиливались, когда она вновь и вновь бралась за газеты. На опубликованных фотографиях Уильям Уэстин не походил на того человека, которого она видела в доме Макдаффов. Она напряженно всматривалась в фотографии Уэстина, сделанные в тот момент, когда его выводили из тюрьмы или когда он появлялся в зале суда, но ни на одной из них не могла опознать того, кто стрелял в Элен Макдафф. Почти не сомневаясь, что в убийстве обвиняется совершенно непричастный к нему человек, и все же не находя в себе мужества обратиться в полицию и встать на его защиту, миссис Морган то принималась рыдать, то вновь впадала в мрачное раздумье.

* * *