Темное искушение

– Лучше, чем кто-либо другой.

Я крепче вцепился в нелепо-блестящий телефон.

– Очевидно, не так хорошо, как тебе кажется. – Намек был ясен: в шантаже не было необходимости.

– Ты идиот, если считаешь, будто я поверю всему, что ты скажешь, Дьявол. – В его голосе прозвучала нотка уязвимости, и я с отвращением понял, что у этого мужчины есть к ней чувства. Эта мысль казалась еще более отталкивающей, чем идея двадцать четыре часа подряд смотреть канал «Холлмарк».

– Свое мастерство в постели я предпочитаю обсуждать за чаем, но сегодня я сделаю исключение. Уверяю тебя, Мила не возражает. – «Не возражала», поправил я мысленно.

– Помни, когда ты отомстишь, Мила вернется ко мне. Тогда мы посмотрим, у кого мастерства больше.

Я стиснул зубы, и жажда убийства загудела под кожей.

– Беги, Иван, – предупредил я с убийственным спокойствием. – Беги так быстро как можешь. Потому что если я тебя поймаю, то разорву голыми руками.

Я повесил трубку.

Ублюдок был в моем городе, но он знал, как играть в эти игры. Хотя не так хорошо, как я.

Я его найду.

На моей каминной полке появится местечко с его именем.

Глава двадцать первая

abience (сущ.) – страстное желание избегать кого-либо

Мила

Солнце взошло, чтобы наполнить пространство лучами, связанными запястьями и возмездием.

Юлия вошла в комнату, одетая в черное, и начала источать раздражение, заметив сломанный стул на полу. Не смущаясь моего взгляда, она не спеша наводила порядок, напевая жуткую мелодию. Мне стало любопытно, где Ронан находил своих людей. В сумасшедшем доме? Засохшая кровь ощущалась на теле, словно бегающие мурашки, вызывая зуд и раздражение.

Хуже этих мурашек было лишь чувство вины, которому я пыталась не дать всплыть на поверхность. Я не должна была испытывать угрызений совести за то, что защищалась, но боль все еще сжимала грудь. Я невольно задавалась вопросом, станет ли кровь на мне вечным пятном, которое мне никогда не смыть. Было интересно, есть ли у этого человека семья, дети. От этой мысли меня в сотый раз затошнило, я отогнала ее прочь и решила, что должна сбежать из этого места, пока оно не поглотило меня целиком.

Мой взгляд натолкнулся на Юлию, которая целеустремленно протирала пыль в комнате. В каждой женщине должен быть хоть какой-то материнский инстинкт. Вероятно, я могла бы сыграть на ее сочувствии, чтобы она помогла мне. Я вздрогнула, когда она с громким стуком ударила по комоду. Затем с тревожным удовлетворением смахнула на пол паука. Очевидно, материнские инстинкты проявлялись в ней не так сильно, как в других женщинах, но у меня не было других вариантов.

– У вас есть дети? – спросила я ее.

– Их слишком много.

Не самое лучшее начало, но и Рим не сразу строился.

– Что бы вы сделали, если бы один из них оказался в моем положении?

– Велела бы ему не смотреть в зубы дареной лошади.

Я медленно моргнула.

Должно быть, я плохо знакома с русскими подарками. В Америке похитить – не то же самое, что рождественским утром получить банку печенек и отвратительный шарф, который связала бабушка.

Закатив глаза, она двинулась поправлять ковер.

– Есть вещи похуже, чем трехразовая кормежка.

– Всю ночь провести окровавленной и привязанной к постели?

– Ты сама в это вляпалась, девушка. – Должно быть, у нее комната по соседству или потайные ходы в стенах, чтобы подглядывать. Меня все больше раздражало, что она выставляла меня не в том свете, и еще больше раздражало ощущение, будто она права.

– Так и поверю, что вы просто лежали бы тут и принимали все как есть, – сказала я не веря своим ушам.

– Ты драматизируешь. Хозяин – неплохой человек.

У меня начинала болеть голова всякий раз, когда кто-нибудь заговаривал со мной в этом доме, бросавшем вызов всякой рациональности. Единственное, чего не хватало Ронану, чтобы стать классическим злодеем со страниц вампирского романа, – это пары клыков. Тот факт, что Юлия называла его «хозяином», вызывал в воображении образ того, как он сверхъестественной силой промывает ей мозги.

– Не уверена, как мужчины ухаживали в ваше время, но в двадцать первом веке это, – я потянула веревки на своих запястьях, – не самое лучшее третье свидание.

– Американцы. Жадные вы все.

Я уронила голову обратно на подушку. Очевидно, от Юлии я не получу никакой помощи.

– Мне нужно в туалет, – невозмутимо сказала я.

– Поздравляю.

– Ладно, – пожала я плечами. – Кажется, стирать – не моя забота.

Ее прищуренные глаза встретились с моими. После пристального взгляда, который длился дольше, чем было бы комфортно кому бы то ни было в здравом уме, Юлия подошла к кровати и быстро, с мастерством, свидетельствовавшем о том, что она не впервые имеет дело с веревками или зверушками, развязала мои запястья.

Освободившись, я уставилась на свое отражение в зеркале ванной.