Темное море

Керлерек неуклюже ввалился в ныряльную десять минут спустя. Громоздкий скафандр делал его похожим на большую черную жабу. Крышка из пеноматериала, которая должна была прикрывать лицевую панель, свисала на грудь, и Роб видел, что француз весь красный и истекает потом. Анри вразвалку доковылял до края бассейна и бултыхнулся спиной вперед, подняв фонтан брызг. Через мгновение он вынырнул на поверхность рядом с Робом.

– Боже, ну и жарища в этой штуковине. Не поверишь, как же в ней жарко! В кои-то веки я воде рад. Все взял?

– Все. Только как ты собираешься снимать в этой штуке? Камера мгновенно разрушит эффект невидимости.

– Я с большой камерой возиться не собираюсь. Снимать будешь ты – издалека. Плюс есть пара микрокамер в шлеме. Одна смотрит вперед, захватывая то, что вижу я, другая направлена на мое лицо. Подключайся!

Они установили лазерное соединение, и Роб вывел на лицевую панель еще два окна. В одном был виден он глазами Анри – бледная кожа и небритые щеки под пузырем шлема, в другом – сам Керлерек крупным планом. Огромное подсвеченное зеленым лицо в каплях пота напоминало Волшебника из страны Оз после трехдневного запоя.

– Давай выберемся наружу и опробуем мой костюм твоим эхолокатором. Ты не сможешь меня обнаружить!

Честно говоря, в этом Роб сомневался. Неизвестные ему русские вполне могли срубить пару миллионов швейцарских франков, всучив Анри и его спонсорам из «Сьянс монд» неудавшийся образец или подделку.

Они оба нырнули, оказавшись под первым блоком всего в паре метров от дна. Пробивавшийся из бассейна свет, вычерчивал в мутной воде бледный конус, а вокруг лежала густая тьма.

Анри двинулся прочь от станции, не выключая лобовой фонарь и проблесковый маячок, пока они не отплыли на несколько сотен метров.

– Отлично, – сказал он наконец, – начинай запись.

Роб направил на него камеру и зафиксировал.

– Ты в кадре.

Обычный голос француза тут же сменился спокойным, задушевным и всезнающим тоном Анри Керлерека, звезды научпопа.

– Итак, я нахожусь посреди непроглядно-темного океана планеты Ильматар и готовлюсь протестировать суперсовременный бесшумный гидрокостюм, который позволит мне приблизиться к местным жителям, оставшись незамеченным. Сейчас я закрою лицевую панель специальным звукоизоляционным покрытием. Мой оператор попытается обнаружить меня с помощью гидролокатора. Поскольку ильматариане обитают в полностью лишенной света среде, они не чувствительны к его видимому спектру, так что я оставлю включенными лобовой фонарь и проблесковый маячок.

Роб открыл окно, передающее изображение с эхолокатора, и начал запись. Сначала в пассивном режиме – на основании внешних шумов и рисунка помех компьютер выстроил не слишком четкий образ окрестностей. Ни следа Анри, хотя Роб мог видеть, как покачивается его лобовой фонарь, когда тот проплывал взад-вперед в десяти метрах от него.

«Неплохо, – нехотя сказал себе Роб. – Эти русские кое-что понимают в глушении эхосигналов». Он решил попробовать активный локатор и дал пару пробных импульсов. Картина окрестностей сделалась четкой, скалы и дно замерцали цветом, складываясь в фантасмагоричный пейзаж, в котором зеленый был мягкой поверхностью, а желтый – твердой. Сам океан оставался полностью черным. Силуэт Анри вырисовывался на фоне него едва заметной темно-зеленой тенью. Даже при компьютерном синтезе активного и пассивного сигналов он оставался практически неразличимым.

– Великолепно! – провозгласил Анри, когда Роб передал ему картинку. – Я же говорил: абсолютно невидим! Разумеется, мы отредактируем эту часть – будет лишь картинка с сонара и мои пояснения за кадром. А теперь пошли. Путь предстоит неблизкий.

* * *

Научное общество Горькой Воды просыпается. Слуги Долгощупа снуют по дому, прислушиваясь у входа в гостевые спальни, и сообщают тем, кто уже не спит, что завтрак накрыт в главном зале.

Просыпаться к накрытому столу – роскошь, и Широкохвост наслаждается ей, как хорошей едой. Дома у него все бы умерли с голоду, доверь он приготовление завтрака подмастерьям. Он сразу начинает беспокоиться: как там без него? Эти трое, конечно, не слишком глупы и вполне способны присмотреть за системой труб и посевами – если только все идет как надо. Широкохвост волнуется: а если прорвет трубу или спутаются сети? Он уже представляет возвращение домой к руинам и хаосу.

А вот у Долгощупа очень уютно. Настоящий дворец! Источник Горькой Воды не сравнится по величине с Бесконечным Изобилием или другими крупными поселениями, зато Долгощуп владеет им целиком. Все в радиусе десяти кабельтовых принадлежит ему. С целой армией слуг и наемных работников даже его подмастерьям вряд ли часто приходится самим поднимать клешню.