Темное море

Повисает неловкое молчание. Все ждут, что скажет хозяин владений. Тот выдерживает паузу, и Широкохвост сознает, что всеобщее внимание ему льстит. Последнее время Широкохвост производит много шума. Это не слишком удобно: да, это дом Долгощупа, но каменщиков сюда привел Широкохвост. Долгощуп вполне может отказать им в защите. Кто будет его винить? Закон не распространяется на чужаков. Долгощуп имеет полное право убить их и съесть.

Тот распрямляет ноги, приподнимаясь, чтобы каждое его слово было хорошо слышно.

– Они мои гости, – отчетливо произносит он. – И в пределах моих границ находятся под моей защитой. Их враги – мои враги, – повторяет он то, что записано в старых законах, напоминая остальным гостям об их долге. Приняв его гостеприимство, они обязуются быть ему союзниками в битве.

В поселениях у источников общее голосование пришло на смену старым законам, но Горькая Вода находится на отшибе, окруженная холодным морем. Долгощуп в подобных делах серьезен.

Широкохвост переводит пришельцам: «Каменщики могут остаться. Мы сразимся с любыми захватчики, которые решатся на вас напасть». Он чувствует невероятное облегчение. С согласия Долгощупа каменщики останутся в Горькой Воде. Широкохвост может исследовать их вдоволь и узнать все, что только можно!

* * *

– «Люди оставаться [неизвестно]. Ильматариане удар [неизвестно] тянуться к людям», – зачитал Роб. – Я так понимаю, они предлагают нам защиту.

– От шоленов? Ты уверен? – воскликнула Алисия.

– Не уверен, но это так прозвучало. Думаю, наш широкохвостый друг уболтал остальных.

– Но мы не просили их об этом. Роберт, скажи им, это не их война.

Роб попытался:

«Ильматариане сложить клешни».

«Ильматариане наносить удар, – повторил Широкохвост. – Люди и ильматариане наносить удар».

– Алисия, я думаю, они все решили.

– Может, нам уйти?

– Звучит так, будто ты надеешься, что мы начнем их переубеждать, – заметил Осип. – Я за то, чтобы остаться.

– Роберт?

– Ты же хотела собрать больше данных. По крайней мере с их помощью мы можем протянуть подольше. Да еще будем жить посреди ильматарского поселения! Я так понимаю, мы остаемся. Я им скажу.

Он простучал ответ, а потом попытался поудобнее устроиться, пока ильматариане совещались. Когда такое количество аборигенов посылало сигналы и щелкало одновременно, это походило на безумный концерт для клавесина и кастаньет.

Широкохвост переводил отдельные куски обсуждения в числовой код, чтобы Роб мог получить хотя бы смутное представление о происходящем. Хозяева пытались решить, где будут жить люди и как их защищать. Кое-кто предлагал устроить их за пределами поселения. А затем они, похоже, пришли к общему мнению, потому что писк и щелканье неожиданно прекратились.

Широкохвост простучал Робу новый вопрос: «Люди много еды, да?»

«Нет, – ответил Роб. – Люди двадцать еды».

Один из ильматариан подошел к выходу и издал серию громких звуков. Через какое-то время явилась целая процессия со свертками и сосудами, которые они выложили на пол посреди комнаты.

«Еда», – прощелкал Широкохвост.

– Вот блин! – сказал Роб. – Алисия, как им объяснить, что мы не можем есть их еду?

– Покажи, – ответила она и достала брикет концентрата.

Роб какое-то время копался в лексиконе, затем простучал: «Люди есть ноль еда, – он поднял брикет и развернул его. – Люди есть предмет».

Это вызвало некоторое волнение. В конце концов Робу пришлось пропихнуть кусочек концентрата через маленький самогерметизирующийся порт в лицевой части шлема. Предназначен он был для питания вне станции, но всегда пропускал воду. Ледяная струйка заскользила по шее, моча поддевку, но Роб все-таки засунул кусочек в рот. Из-за краткого купание в ильматарском океане тот вкусом походил на пересоленное яйцо, что, впрочем, не слишком испортило концентрат. Ильматариане столпились вокруг, прослушивая и ощупывая Фримана, пока он жевал и глотал.

Широкохвост отважился взять кусочек концентрата в собственные щупальца. Смотреть, как он ест, оказалось столь же увлекательно, как, наверное, ильматарианам было наблюдать за Робом. Внутренняя сторона каждого щупальца напоминала терку, и Широкохвост фактически наскребал себе пищу, запихивая щупальца в рот, чтобы проглотить то, что на них оставалось.

– Он ест! Мне его остановить?

Алисия торопливо листала файлы на дисплее шлема.

– Да! Скажи, чтобы остановился! С углеводами все должно быть в порядке, но жиры и белки могут оказаться неприятны на вкус или вызвать аллергическую реакцию.

– Поздно, – признал Роб, когда Широкохвост остановился и выпустил изо рта облачко измельченного концентрата.

«Не еда», – после паузы сказал он.

«Еда каменщиков не ильматарская еда», – простучал в ответ Роб.

Это снова вызвало живое обсуждение, в ходе которого часть ильматариан решила, что не годится оставлять всю эту вкуснятину валяться на полу. Они принялись есть, передавая продукты друг другу. Так как органы, производящие звуки, у них были абсолютно независимы от ротового аппарата, болтать им это совершенно не мешало.

– Возьми образцы, – подсказал Осип.

– О, точно! – ахнула Алисия. – Помогайте!