Темное наследие. Беззвездная ночь. Нашествие тьмы. Путь к рассвету

— Наша семья пала из-за слабости Матери Мэлис, — пояснила она. — Мэлис не выполнила самое важное из всех поручений Ллос…

— … убить Дзирта, — закончил Дайнин.

— Да, — просто сказала Вирна, бросив на него взгляд через плечо. — Убить Дзирта, жалкого предателя Дзирта. Я пообещала его сердце Ллос, пообещала исправить ошибку моей семьи — вот как можем мы, ты и я, вновь заслужить расположение нашей богини.

— И что потом? — вынужден был спросить Дайнин, оглядывая неприметную часовенку с явным презрением. — Нашего Дома больше нет. Само имя До'Урден запрещено произносить в городе. Тогда на что нам расположение Ллос? Ты, конечно, будешь великой жрицей — прекрасно, я очень рад за тебя, — но у тебя не будет Дома, который ты возглавишь.

— Но буду я! — отозвалась Вирна. — Я — оставшийся в живых благородный отпрыск погибшего Дома, как и ты, брат мой. У нас есть Право Обвинения.

Глаза Дайнина округлились. Теоретически Вирна была права — Право Обвинения распространялось на оставшихся в живых знатных детей разгромленных семейств. В соответствии с ним они могли назвать имена напавших на их Дом и призвать правосудие на головы виновной стороны. Но правосудие среди беспрестанных подспудных интриг Мензоберранзана никогда не было одинаковым для всех.

— Обвинение? — Дайнин запнулся, с трудом произнося слова внезапно пересохшим ртом. — Ты разве забыла, кто уничтожил наш Дом?

— Тем слаще будет месть, — промурлыкала его упорная сестра.

— Бэнр! — воскликнул Дайнин. — Дом Бэнр, Первый Дом Мензоберранзана! Ты не сможешь обвинить их! Ни один Дом, сам по себе или даже с союзниками, не восстанет против них, к тому же Мать Бэнр контролирует Академию. Откуда же взяться правосудию?

— А Бреган Д'эрт? — напомнила Вирна брату. — Та самая банда наемников, что помогла пасть нашему Дому и приняла нас.

Дайнин вдруг осознал парадокс, жестокую иронию общества дроу, над которыми он никогда не задумывался.

— Ты мужчина и не можешь понять все величие Ллос, — продолжала Вирна. — Она питается этим хаосом, и наше положение тем приятнее ей, чем оно парадоксальнее.

— Город не пойдет войной против Дома Бэнр, — печально произнес Дайнин.

— До этого и не дойдет! — обернулась Вирна с тем же диким пламенем в красных очах. — Мать Бэнр стара, брат мой. Ее время давно прошло. Когда Дзирт будет мертв, как того требует Паучья Королева, меня удостоят аудиенции в Доме Бэнр, и тогда я… мы предъявим Обвинение.

— И Бэнры скормят нас своим гоблинам, — сухо ответил Дайнин.

— Да собственные дочери Матери Бэнр изгонят ее, чтобы их Дом заслужил милость Паучьей Королевы, — возбужденно продолжала Вирна, не обращая внимания на неверие брата. — И тогда они поставят меня во главе…

Дайнин не мог найти слов, чтобы опровергнуть непомерные притязания сестры.

— Подумай об этом, брат мой, — продолжила Вирна. — Представь, как ты стоишь рядом со мной, а я возглавляю Первый Дом Мензоберранзана!

— Ллос тебе это пообещала?

— Через Триль, — ответила Вирна, — старшую дочь Матери Бэнр, саму Мать-Хозяйку Академии.

Дайнин напряженно обдумывал ее слова. Если Триль, гораздо более могущественная, чем Вирна, собиралась заменить свою действительно состарившуюся мать, она, естественно, сама будет претендовать на трон Дома Бэнр или, на худой конец, позволит одной из своих достопочтенных сестер занять это место. Дайнин полусидел на скамье, скрестив руки на груди и медленно покачивая головой. Было очевидно, что он не очень-то верит в слова сестры.

— В моем окружении нет места неверующим, — жестко сказала Вирна.

— В твоем окружении? — переспросил Дайнин.

— Бреган Д'эрт — всего лишь орудие, необходимое мне, чтобы угодить богине, — не колеблясь объяснила Вирна.

— Ты сумасшедшая, — вымолвил Дайнин, прежде чем подумал, что благоразумнее было бы промолчать. Но, к его облегчению, Вирна не сделала к нему ни шага.

— Ты пожалеешь о своих кощунственных речах, когда предатель Дзирт будет отдан Ллос! — пригрозила Вирна.

— Ты никогда и близко не подойдешь к нашему брату! — резко ответил Дайнин. Он слишком хорошо помнил свое последнее столкновение с Дзиртом. — А я не пойду с тобой к поверхности — сражаться против этого демона. Он могуч, Вирна, он сильнее, чем ты можешь себе представить.

— Молчи! — Слова Вирны были усилены волшебными чарами, и Дайнин обнаружил, что его протест застрял у него в горле.

— Сильнее? — усмехнулась Вирна. — Что ты знаешь о силе, слабый мужчина? — На ее лице заиграла коварная улыбка, от которой Дайнину стало не по себе. — Пойдем со мной, неверующий, — велела Вирна. Она направилась к выходу, но Дайнин не двинулся с места. — Идем! — приказала Вирна, и ноги Дайнина сами понесли его прочь из часовни, прочь из Мензоберранзана, послушно повторяя каждый шаг его безумной сестры.

* * *

Как только До'Урдены скрылись из виду, Джарлакс завесил свое магическое гадательное зеркало, удалив образ маленькой часовни. Он надеялся вскоре переговорить с Дайнином, предостеречь друга от возможных последствий его упрямства. Дайнин действительно нравился Джарлаксу, и он знал, что воину грозит беда.