Темное наследство

– Поэтому будь добра, объясни, почему ты не разрешила бы своей дочери брать в руки «Голодные игры»?

Петра явно смутилась, оттого что подруги придают столь большое значение её словам, но и смолчать не могла, потому что заложенная в книге мораль её возмущала.

– Это ведь как компьютерная игра. Никто по-настоящему не умирает. На смену погибшему всегда придёт другой, но при этом похожий персонаж. И подростков в книге, кажется, совсем не волнует, что они должны умереть. Они как будто воображают, что нет никакой грани между жизнью и смертью, а потому неважно, на чьей стороне ты сражаешься. И потом, что касается отрицательных персонажей. Кто они такие на самом деле? Что они хотят? Чего добиваются? Ведь их так и не удаётся узнать по-настоящему. Если говорить начистоту, то, на мой взгляд, эта книга превозносит идеи фашизма и навязывает неправдоподобный взгляд на мир.

Остальные молча слушали Петру.

– Да, ты действительно серьёзно проанализировала эту книгу, Петра, – наконец нарушила я тишину и задумчиво склонила голову набок.

Остальные недружно закивали.

– Нет, правда, девчонки, – вмешалась Анна, – если я завтра буду не в форме, Анника с меня три шкуры сдерёт.

Луиза перелила остатки вина из бутылки к себе в бокал и выпила, пока остальные вставали с дивана.

– Ах, как жаль, – разочарованно протянула Луиза. – И зачем ты только назначила занятие на следующий день после собрания клуба? Мы даже не успели решить, что будем читать дальше.

– Теперь у нас на очереди «Великий Гэтсби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, – произнесла Петра не терпящим возражений тоном. А когда она так говорила, спорить с ней означало ввязываться в самую настоящую словесную войну.

Мы ещё немного постояли перед домом Анны, ёжась на холодном ветру, после чего попрощались с Луизой, которая жила в другой стороне. Петре было по пути. Но стоило мне свернуть к своему дому, как Петра совершенно неожиданно разрыдалась. Я смутилась. Последнее, на что я была способна в моём состоянии, это утешать трепетную подругу, которая расплакалась только потому, что остальные не любят старую детскую книжку «Кулла-Гулла». Петра шагнула ко мне и обняла, уткнувшись в плечо. Эти вечные объятия, подумала я. На самом деле я не люблю обниматься. Разве только с тобой, дочка.

– Не бери в голову, Петра. Луиза только на словах такая грубая. У неё своеобразная манера поддерживать беседу.

– Дело не в этом, – всхлипнула Петра. – Просто всё как-то сразу навалилось…

– Мне очень жаль, Петра, но я должна поспешить домой к Алисе, пока она не легла спать.

Петра продолжала лить слёзы у меня на плече.

– Нет, правда, Петра, хватит!

Я была на взводе, каждую секунду ждала, что неизвестные люди скоро заявятся ко мне и потребуют то, что я им должна, и это ожидание изматывало. Поэтому в тот миг меня совершенно не интересовали ни проблемы Петры на работе, ни истории про ее мужа-зануду, с которым она жила с восемнадцати лет, ни её страдающая от рака мать.

– Иди домой и ложись спать. Завтра тебе станет лучше. Утро вечера мудренее, – сказала я и, повернувшись, направилась к своему дому, где в кухонном окне горел свет.

Моя подруга осталась одна рыдать на улице.

Ты медленно спустилась по лестнице, сосредоточенно глядя на экран своего смартфона.

– Мама, взгляни, что это? – Ты протянула мне свой аппарат. – На обычную порнографию не похоже.

– Ох, ты даже такое получаешь? Но ведь тебе только шестнадцать!

– Им плевать, сколько мне лет. Ты вообще слушаешь, что я говорю? В последнее время кто-то шлёт мне какие-то жуткие картинки и, кажется, не собирается на этом останавливаться.

– А ты ему писала?

Ты проигнорировала столь глупый вопрос и продолжила:

– Он меня уже достал. Я не понимаю, что ему надо. – И ты сунула телефон мне под нос.

Едва я взглянула на экран, как почувствовала себя хуже некуда.

– Алиса, ты должна срочно заблокировать свой аккаунт!

– Расслабься, мам, всё не так уж и страшно. Мало ли придурков на свете! Всех не сосчитаешь.

– Ты должна заблокировать и аккаунт, и банковский счёт, который к нему привязан. Немедленно!

– С ума сошла? Да никогда в жизни! У меня там почти пять тысяч крон.

Я смотрела на экран твоего смартфона. Там была изображена девушка, которая вполне могла быть твоей ровесницей. Полураздетая, связанная, её явно перед съёмкой пытали. На белой коже синяки и ссадины, лицо разбито в кровь, глаза завязаны.

– Кто это прислал? – снова строго спросила я.

– Откуда мне знать? Это может быть кто угодно. Такие обычно не стремятся познакомиться. Я только одно в толк не возьму: что ему нужно?

Я посмотрела на имя отправителя: «Покупатель номер семь», и мне всё стало ясно.

– Как давно ты получаешь подобные снимки?

– Несколько дней. Всё жду, когда он прекратит. В полицию, наверное, с таким не пойдёшь. Но… Бедная девушка. То, что с ней сделали, просто ужасно.

– Да, ужасно, – эхом откликнулась я.

Когда ты ушла в свою комнату, я одно за другим отправила три сообщения:

«Оставьте Алису в покое».

«Лучше возьмите меня».

«Когда мы сможем встретиться?»

Спустя четыре часа тишины наконец-то пришёл ответ:

«Среда. „Галерея“. 16:30. Мы сами найдём тебя».