Темное озеро

Как и ожидала Энди, их любовь вспыхнула с первого взгляда, и теперь Джорджина вела благонравную жизнь со своим муженьком, успешным адвокатом, и их рыжеволосыми отпрысками.

– А что сама Кэссиди думает о нашем когда-то любимом Далласе?

– Любимом? Говори за себя. – Энди заставила себя игриво похлопать подругу по плечу. – Разве у вас с ним ничего…

– О чем ты, черт возьми? Он же был нашим учителем!

– Нашим неотразимым учителем, – прибавила Энди, подражая тону Джорджины.

– Значит, ты признаешь, что тоже потеряла из-за него голову?

– Я?..

– Не пытайся уверить меня, что с самого начала факультатива не смотрела на него как влюбленная телка, до тех пор, пока он не…

Исчез. Это недосказанное слово повисло между ними.

– Сомневаюсь, как ты могла хоть что-то заметить, учитывая, какие на редкость бурные отношения закрутила с Томми. – Понимая, что необходимо как-то увести разговор подальше от опасной темы, Энди добавила: – Я видела его, кстати, на этом родительском уик-энде. Теперь его величают исключительно Томом.

– Серьезно? – Голос подруги взлетел на октаву. – И как он выглядит?

– Ну, скажем так: жизнь, безусловно, потрепала его.

– Жаль, конечно, но ничего не поделаешь, – весело прощебетала Джорджина. – Так что вернемся лучше к твоей школьной любви, к Далласу…

– Джорджина, прекрати! Он же погиб. Это трагедия.

– Я просто помню, как раздумывала, не рассталась ли ты с Йеном, надеясь, что Даллас снизойдет до тебя.

– Вот еще! Просто я тогда решила, что слишком взрослая для него, и меня дико раздражали все эти школьные мальчишеские глупости. – Энди рассмеялась, попутно отметив, что они уже свернули на Портленд-плейс. – Те безумные уроки поэзии породили во мне уверенность в том, что я уже все познала…

– Увы, тогда мы не понимали, как мало знаем, – произнесла Джорджина с не характерной для нее лиричностью.

Они остановились около дома. В юности Энди посмеялась бы, если б ей сказали, что несмотря на то, что она выросла в Беверли-Хиллз, ее взрослая личность будет благоговеть перед величием и красотой особняка, построенного из известняка в начале прошлого века во времена Всемирной выставки[35]. Оказавшись дома, далеко от Гленлейка, она испытала облегчение. Прямо противоположное тому, что испытывала здесь в юности.

– Жаль, что Сильви выпала из нашего круга общения.

– Вернее, ты еще не смогла выяснить номер ее телефона?

– Можно и так сказать, – Джорджина лукаво улыбнулась. – Такой интересной историей не терпится поделиться. Учитывая все те наши безумные версии его исчезновения, просто не верится, что он все эти годы оставался практически в Гленлейке!

Когда подруга наконец разблокировала дверцы машины, Энди пересказала, о чем беседовала во время матча по стикболу с миссис Генри, своей любимой учительницей, присматривавшей также за порядком в их общежитии. Ей единственной удалось в какой-то мере заполнить дыру, образовавшуюся в душе после ухода мамы. Теперь, достигнув почтенного возраста, миссис Генри стала заботливой, как бабушка, завкафедрой английского языка.

«Понимаю, что это прозвучит жестоко, – со вздохом призналась миссис Генри, – но нас, помню, совершенно не волновало, куда сбежал Даллас и где продолжил свою жизнь, поэтому, на мой взгляд, странно, что сейчас по этому поводу устроили такой ажиотаж. Заезжие писатели, разумеется, нужны школе, но они всегда приносили больше проблем, чем пользы».

* * *

– С возвращением! – воскликнула Биз, приветствуя Энди костлявым вялым объятием. Энди давно привыкла к нему и считала равноценным жарким объятиям своих пышногрудых еврейских родственниц.

Биз и Джорджина вежливо обменялись воздушными поцелуями и еще более эфемерными объятиями, а Расти, любимчик семьи – уже достигший средних собачьих лет ирландский сеттер, – слегка напугал Энди, принявшись облизывать ее пальцы, пока она, опомнившись, не подняла руку.

– Как я рада вас видеть, – прощебетали практически в унисон Биз и Джорджина, завершив фразу ожидаемыми замечаниями: – Вы отлично выглядите.

– Как любезно, что вы привезли Энди из аэропорта, – продолжила Биз, пригладив свои шелковистые седые волосы, словно подкрепляя этим жестом традиционную вежливую фразу. – Я заказала пиццу в очаровательной пекарне недалеко от проспекта Евклида, и ее как раз только что доставили. Джорджина, вы же останетесь на ланч?

Энди знала, что свекровь на самом деле сделала приглашение чисто формально. Ее заказов обычно с трудом хватало на домочадцев, не говоря уже о гостях, однако, будучи благовоспитанной дамой, она неизменно приглашала всех остаться.

– Звучит соблазнительно, но у меня полный багажник одежды. Мне надо срочно отвезти ее клиентке, – мило ответила Джорджина, также достаточно хорошо воспитанная, чтобы не помышлять навязываться в гости.