Темное пламя. Дети Проклятия

Однако светловолосую неблагую, что засмотрелась на тебя, ахнула и оттого чуть не упала, он подхватывает за локоть не глядя. И так же быстро отпускает.

Подыши, мой Дей, румянец пройдет!

— Я хотел уточнить у тебя, мой неблагой и не благой королевский волк с вороньим клювом вместо пасти! — рыкает Дей в ответ.

Ну вот теперь Бранн смеется. Погоди, пусть отсмеется, а то не услышит собственно вопроса.

— Возможно ли детям разных Домов быть братьями? Или тот ши был братом удаву?

Озадачившийся Бранн некоторое время разглядывает твое лицо, мой волк, и он в этом занятии не одинок — все чаще попадающиеся высшие неблагие провожают тебя заинтересованными взглядами, меряют высоту твоих сапог, почтительно расступаются не перед Вороной, а как раз перед тобой. Даже кланяются очень низко, хоть они и не твои подданные. Думаю, их тоже пленяет твоя красота. Только, боюсь, в отличие от нашего неблагого, они видят и отдают дань лишь сугубо внешнему. Неужели твоя безупречность стала тебя тяготить? Ну, не рычи, не рычи. Думаю, говорить Бранну, что ты откусишь руку первому, кто посмеет до тебя дотронуться, тоже лишнее.

— Тот, кого ты называешь удавом… Напоминаю, его зовут Боаш, — Ворона не отчитывает тебя, он добивается ясности в своем неблагом стиле, — на самом деле первый принц Дома Первой стихии. И второй принц, разумеется, его брат.

Бранн разводит руками, по-прежнему не обращая внимания на прохожих, которые оглядываются и заглядываются преимущественно на тебя. В центре совсем мало отчетливо неблагих жителей, похоже, расселившихся по окраинам и средней части. Ближние возле дворца здания занимают только высшие неблагие. Они выглядят как ши, ходят как ши, восхищенно свистят как ши, но все это они проделывают, как очень и очень высокомерные ши.

Да, мой Дей, не надо сверкать глазами, это внимание липко и неприятно, следы от их взглядов хочется смыть с кожи.

Хотя твоим сапогам достается больше, мой Дей!

Ну вот, хоть улыбнулся. Да, та неблагая немного, самую малость похожа цветом волос на Алиенну. У меня тоже сердце заболело.

Ага, давай про Бранна поговорим!

Наш неблагой на подобном фоне смотрится все равно необъяснимо чудесным, при всех своих чудачествах — самым нормальным высшим неблагим, пусть некрасивым, хотя сейчас это слово по отношению к Бранну утратило смысл, но зато дружелюбным и стремящимся помочь. Тем более, он продолжает объяснять то, что ставит тебя в тупик:

— Боаш всегда любил заниматься исследованиями. Мы познакомились в библиотеке, когда он остался ночевать там в третий раз, а я — уже не помню в какой, — Ворона не бравирует, рассеянно припоминая давние обстоятельства. — Он сетовал, что как только успеет додумать мысль до следующего этапа, так ночь или день, обед или завтрак, спать или просыпаться, во дворец или домой — все пора! — Бранн качает головой с пониманием и сочувствием.

Да, мой Дей, мне тоже кажется, что экспериментатором наш неблагой был с самого нежного воронячьего возраста. Ты видел его проекты, идея обезвредить Хрустальное море была только первой в списке. Удивительно, как библиотека вообще устояла.

— Мне показалось, что с основательностью стихии Земли надо подходить не только к исследованиям, но и к подготовке к ним, — Бранн приподнимает уголки длинных губ, закрываясь всей ладонью, снова почесывает кончик носа жестом, будто прячется. — О чем я Боашу и сказал. А он понял это на свой земляной манер: взял и принял ту форму, в которой ему удобнее всего думать.

— Как может удобство дум зависеть от формы?

Но мой Дей! Вспомни хоть себя! Волком ты отказался лезть в болото, тогда как в своем обычном виде — смог пересилить инстинкты и опасения. Нет, добавлять голос разума я в этот список изначально не собирался!

Ладно, не слишком удачный пример, мой волк, не сердись.

— Думать Боашу удобнее оттого, что удаву не нужно есть слишком часто, он только переваривать будет неделю, а еще несколько — ползать сытым! — Бранн загибает пальцы. — Удаву можно долгое время находиться в неподвижности, проползать везде и всюду, взбадриваться от жары и успокаиваться от холода, Боаш даже может влиять на свое настроение. Удавом быть очень удобно.

Наш неблагой кивает с таким видом, будто сам бы с удовольствием жил при библиотеке еще одним удавом.

— Правда, Боаш из-за этого пользуется репутацией опасного вольнодумца, вдобавок служит наглядным примером того, что бывает, если связаться со мной, — Бранн и сейчас не замечает взглядов от прохожих, причем взглядов любых — и любопытных, и осуждающих.

Я полагаю, у нашего неблагого тоже есть определенная репутация, и, скорее всего, не только вольнодумца.