Темное пламя любви

– Неприлично? – подсказала Ольга, совершенно неожиданно разозлившись до такой степени, что у нее даже язык начал заплетаться. – Не комильфо? Тогда давай ляжем и ручки на груди сложим. Не будем дергаться! Жизнь отличается тем, что она движется, смеется, веселится, печалится, а не только слезы льет. И вообще, ты сам говорил, что здешние обитатели и охотятся, и женятся, и все такое… Что, ты хочешь сказать, они и трахаются медленно и печально, как в том анекдоте?

Гантимур внезапно так закатился хохотом, что чуть рукомесло свое не выронил.

– Не надо, – наконец с трудом выговорил он. – Не рассказывай. Я слышал этот анекдот. Медленно и печально, ну надо же! Ох-ха-ха! Ох-ха! Ой, не могу! Медленно и печально!

Ольга смотрела-смотрела на него, злилась-злилась, потом вдруг тоже начала смеяться, уж больно заразительно хохотал Гантимур.

– Короче, меняем стратегию и тактику, я правильно поняла? – спросила она, когда приступы смеха, наконец, стихли у обоих. – Ты больше в мою голову не суешься, мои мысли не читаешь, меня одну не оставляешь…

– А ты слушаешься меня беспрекословно, – прервал ее Гантимур. – Согласна?

– Смотря по ситуации, – осторожно сказала Ольга. – Может быть, от меня какой-нибудь непристойности потребуешь.

– Например? – прищурился Гантимур.

– Снять штаны и прыгать! – зло выкрикнула Ольга.

Да, злилась, до дрожи злилась она, впрочем, прежде всего на себя, за то, что при мысли о возможных непристойностях с Гантимуром не только не возмутилась, но и… ну да, ну да, возбудилась, возбудилась, чего греха таить! И если он это просек, если решит воспользоваться ситуацией, она… Нет, конечно, она даст ему отпор, и еще какой, но вот только будет ли при этом абсолютно искренна, это вопрос, большой вопрос! Плотский голод, оказывается, страшная штука! Причем никакого такого голода Ольга не испытывала до тех пор, пока Гантимур не ляпнул, что ему трудно будет подавлять свои желания, если Ольга останется раздетой. И в целях безопасности напялил на нее клочок серого тумана. А она от какого-то намека вспыхнула, как спичка, или, применяясь к местным реалиям, как трут, на который упала искра от огнива.

– Снять штаны и прыгать? – повторил Гантимур, презрительно усмехнувшись, и, отложив одну деревяшку, принялся за другую. – Неужели ты до сих пор не заметила, что никаких штанов на тебе нет? А также панталон, трусов или даже самых завалященьких стрингов. В те поры, когда Ольгушка стала стражем высоты, ничего такого не носили. В деревнях, во всяком случае.

– Слушай, если ты непременно хочешь, чтобы я тебя возненавидела, продолжай в том же духе, – выпалила Ольга, отвернувшись. Такого унижения, как сейчас, она не испытывала, кажется, никогда в жизни.

Гантимур придрался только к этой дурацкой фразе, но словно не заметил ее мыслей, в которых она фактически призналась, что хочет его! Хочет совершенно бесстыже!

А он? Он же не хочет? Потому и не обратил на это внимания? Просто мимо восприятия пропустил?

Кстати, а все-таки что бы ты делала, если бы обратил? А, Ольга-Ольгушка? Сопротивлялась бы или рухнула бы прямо на тропе, задрала юбку – и ноги врозь, играя бедрами от неистового желания? Ну а потом? А потом что было бы между вами? Как складывались бы ваши отношения? Это осталось бы эпизодом или вошло бы в привычку? А как быть тогда с Игорем, с надеждой на его спасение? Как быть с тем, кого ты никогда не забудешь, как не забудешь его черные глаза, любимые глаза?

Кстати, у Гантимура тоже черные глаза…

Ольга закрыла лицо руками.

Нет! Если бы он только посмел – она сопротивлялась бы, как врагу, с ненавистью, отчаянно! Никогда этого не будет, никогда!

И ведь вовсе не его она хочет… Она хочет Игоря. А Гантимур – это так, случайное помутнение мозгов и смятение чувств.

Даже не чувств, а так… желаний.

Ну, бывает. Нашло. Налетело!

Ну, как нашло, так и прошло. Как налетело, так и пролетело!

– Что с тобой? – с тревогой спросил Гантимур. – Я тебя так обидел этими дурацкими словами? Ну не обижайся, ну… извини. Да что ты?! О чем ты думаешь?!

Что?..

Ольга медленно отняла ладони от лица, уставилась на Гантимура недоумевающе.

«О чем ты думаешь?»

Он спросил, о чем Ольга думает! Это значит…

– А ты что, больше в моей голове не ковыряешься? – спросила недоверчиво. – Мысли мои не читаешь?

– Нет, – буркнул Гантимур сердито. – Отключил ковырялку. И читалку тоже.

– Как? – все еще настороженно спросила Ольга.

– Вот так, чик-чик! – он покрутил у виска ножом. – Легким движением руки. Еще несколько минут назад. Так что будь спокойна: твоя голова надежно защищена от моего проникновения.

– Врешь поди, – пробормотала Ольга.

– Не веришь, конечно, – покорно кивнул Гантимур. – Ну хочешь, подумай о чем-нибудь, а я попробую угадать, и ты поймешь, что я не читал твоих мыслей.

– Ты вообще меня дурой считаешь? – засмеялась Ольга. – Да ведь ты можешь сказать что угодно!