Темное предсказание

Сет и Айслинн стояли молча, затерявшись в звуках и переживании музыки. Звуки подняли их, похитили их секреты и души и закружили в пространстве воздуха и воды, где не было боли. Не было ни тревог, ни страха. Совершенство заполняло Сета до тех пор, пока его кожа могла это вместить и удержать.

Потом музыка смолкла.

Чары разрушились, и Сет вновь ощутил земное тяготение, вернувшее его дух и тело в привычный мир. Такой была музыка мерроу. Она захватывала, поднимала, чтобы без предупреждения бросить вниз. Падение было болезненным, отсутствие музыки ощущалось как физический удар.

— Они удивительны, — прошептала Айслинн.

— Более чем, — согласился Сет, отводя взгляд от мерроу.

Они с Айслинн смогли найти, где присесть, только в перерывах между песнями. Стоило музыке заиграть, как они вскакивали и застывали либо начинали танцевать. Сет подозревал, что Айслинн способна противиться влечению песен, а он не мог. Музыка фэйри была всепоглощающей.

В очередной перерыв внимание Сета привлекли скогсры [7]. Из всех фэйри эти были самыми непредсказуемыми и опасными. Единственной их целью было искушение. Бесхребетные, пустые внутри (в прямом и переносном смысле), скогсры любыми способами пытались заманить всех в свои ловушки. Они жили энергией соблазна. Против их голодной пустоты не могли устоять ни смертные, ни другие фэйри. Если бы не подаренный Ниаллом амулет, Сет едва ли сумел бы разглядеть иллюзорность их чар.

Одна из скогср — Бритта — послала ему воздушный поцелуй.

Айслинн крепче сжала руку Сета, но промолчала.

Ответ Сета был сдержанным. Он кивнул, но больше не сделал никаких приветственных жестов. Место, где устраивались музыкальные вечера, объявлялось нейтральной территорией, иначе скогсры вели бы себя значительно наглее. По правде говоря, Бритта и так держалась достаточно нагло. Она была весьма сильной, чтобы жить в одиночку. Но ее тянуло в места, где собирались фэйри из конфликтующих дворов и где имелась возможность поскандалить. А раз так, с ней нужно быть осторожным.

Бритта не удовольствовалась кивком и пошла к ним. Нейтральная территория означала, что здесь все равны. Сету это нравилось, но он видел, как Айслинн напряглась. Встреча с Бриттой ее явно не радовала.

В двух шагах от них Бритта споткнулась. Сет поймал ее, как поймал бы споткнувшегося человека — подхватив под спину. Но спины-то и не было. Была тонкая рубашка, за которой скрывалась пустота.

— Спасибо тебе, милый, — развязно произнесла Бритта и с вызывающей фамильярностью поцеловала Сета в щеку.

Потом она соизволила заметить Айслинн.

— А-а, и ты тут, королевочка.

Сочтя свою миссию выполненной, Бритта медленно побрела прочь.

— Знаешь, с некоторыми из них я, наверное, никогда не свыкнусь, — вполголоса произнесла Айслинн. — Как ты думаешь?

— Свыкнешься, — уверил ее Сет. — Мы оба свыкнемся.

— Мне и раньше было не легче, но тогда я видела во всем этом больше смысла. — Айслинн опустила ему голову на плечо.

— Наверное, это новый этап. Потом смысл вернется. И понимания станет больше.

Она молча кивнула. Сет подозревал, что она боится произнести лишнее слово, не желая себя пугать. Он и сам был напуган. Перескажи он ей речь Кинана, признайся, как доставалось его телу, когда она забывала о своей силе, это лишь оттолкнуло бы Айслинн от него. А ему хотелось, чтобы она была как можно ближе. Ему самому хотелось быть как можно ближе, но, пока она не поймет свое состояние, пока он не найдет способ стать не просто смертным, затесавшимся в мир фэйри, дистанция между ними неизбежна.

Мерроу опять запели, на этот раз с особым воодушевлением. Их поддержали музыканты с речного берега, с окрестных деревьев и откуда-то из темноты, непроницаемой для глаз смертного. У фэйри были свои инструменты, неизвестные людям, и они звучали куда мелодичнее труб и барабанов. Музыка вздымалась и спадала, как речные волны. Все пространство превратилось в сплошную музыку.

— А ведь правда хорошо? — спросила довольная Айслинн.

— Правда.

Сет почти физически ощущал чистоту этой музыки. Мир фэйри не был совершенным, но иногда своей полнотой он превосходил мир смертных. Эта музыка состояла из сплошных импровизаций, но завораживала сильнее, чем игра лучших музыкантов из человеческого мира. Здесь не было балетмейстеров, танцующие двигались спонтанно. По человеческим меркам, тут играл не один, а несколько оркестров, прекрасно обходившихся без дирижера.

— Идем со мной, — шепнула Айслинн и повела его к сухому дереву.

На ветвях устроились три ворона. Сету показалось, что все их внимание сосредоточилось на нем. Но Айслинн крепко сжала его руку и повела дальше, и он растворился в ней, как до этого растворялся в музыке. Потом она отпустила его руку. Сет думал, что у него сердце выпрыгнет из груди. Сейчас он находился спиной к певцам, однако музыка струилась повсюду. Но Айслинн могла соперничать с чарами музыки. Она дотронулась до ветки плюща, обвивавшего мертвый ствол. Плющ начал стремительно расти и шириться, пока не превратился в подобие зеленого гамака.

Тогда Айслинн отстранилась от ветки и опять взяла Сета за руку.