ТЕМНОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ: РОЖДЕНИЕ ПСИ-КОРПУСА

Первый вскинул винтовку и выстрелил. Пуля, прошелестев, с шипением ушла в воду слева, в ярде от него. Второй поступил умнее; припав к земле, он стал искать укрытие, чтобы оттуда напасть с другого направления. Стивен пришел в движение.

Следующая пуля попала в грудь, ударив в бронежилет, так что его чуть не отбросило назад. Но он чувствовал себя непобедимым, и внушающий ужас смех вырвался у него из груди. Это был мальчишка, мальчишка, которому не исполнилось и двадцати… еще выстрел – мимо…

…и Стивен вонзил нож ему в горло. Второй наемник выстрелил очередью. Стивен, повернувшись, схватил его напарника и прикрылся им как щитом. Одна пуля прошла сквозь мертвое тело и чиркнула ему по голове, другая, непостижимым образом, врезалась ему в бедро, но к этому времени, он так замерз, что ему уже было все равно. Он присел вместе с телом, здоровой рукой достал пистолет у того с пояса и выстрелил второй ищейке между глаз.

После этого, на реке все стихло. В серебристом лунном свете кровь казалась просто еще одной тенью.

Кряхтя, он стащил форму Пси-Корпуса со второго, который был побольше, и надел ее на себя. С раненным плечом это было не так просто сделать. Над ним снова зашумел вертолет, но он не стрелял. Теперь, не было никакой возможности узнать, кто друг, а кто враг – копы были повсюду.

Мрачный, он взбирался на холм.

Ему повстречался только один наемник, но украденная форма позволила Стивену подойти достаточно близко, чтобы убить его без шума.

Но когда он, наконец, достиг заброшенного дома, внутри никого не было. По земле были разбросаны гильзы, а высокий бурьян – вытоптан тяжелыми ботинками.

Он сполз по стене, слишком уставший, чтобы плакать, слишком вымотанный, чтобы думать. Он заснул, желая лишь одного – больше не просыпаться.

ЭПИЛОГ

Известно, что время, которое требуется Земле, чтобы обогнуть Солнце, без учета ничтожного отклонения в несколько наносекунд, неизменно.

Однако фактом является также то, что каждый год проходит быстрее, чем предыдущий.

Кевин Вацит измерял свою жизнь вехами, поскольку не мог измерить годами. Он даже пытался систематизировать их. Но неровный ритм этих важных жизненных этапов, отложившихся у него в памяти, порой приводил его в замешательство. Его вечные дни под солнцем Нью-Мексико, note 88 игра в салки с Манки, погоня за ящерицами, наблюдение за термитами, строящими свои изукрашенные холмы. Яркие, насыщенные годы вместе с Ли – каждый день словно новая эпопея, каждая минута связана с риском и напряжением. Нинон Давьон и все быстрее пролетавшие годы, в которых ни на что не хватало времени. Последние два десятилетия – чем они были? Назойливые мухи-однодневки, смеющиеся над ним за глаза, когда он пытался добиться того, чтобы все работало как надо, создавая то, что могло быть продолжено после него.

Он подошел к двери. Охранники, зная его, просто заняли позицию по обе стороны от него, и последовали за ним, не задавая вопросов.

Он прошел мимо очень молодых, сияющих чистотой медсестер, нервно улыбнувшихся ему, когда он заходил в детское отделение.

Вацит неторопливо обходил ряды младенцев. Одни тихо спали, другие пронзительно кричали, некоторые рассеяно смотрели на него, когда он проходил мимо них. Он приблизился к одному малышу, который глядел на него своими темными круглыми глазенками.

Он дотронулся сморщенной старческой рукой до нежной кожи ребенка и закрыл глаза.

"Для этого крошечного создания, каждый день был пока как одна огромная вселенная, сформированная из желаний столь же простых, как гравитация, и преобразовывающаяся под действием беспредельного любопытства".

"Жизнь должна проживаться назад, тогда мы бы могли подойти к последней черте такими же невинными, как этот ребенок, постепенно сливаясь с изначальным подсознательным вселенной. Мы же, напротив, все более погружаемся в себя, отдаляемся от других, предпочитаем кричать о боли потери и страхе, который испытываем перед последним шагом в бездну, не способные осознать, что мы сами – только небольшой водоворот на поверхности этой мнимой бездны, на какое-то мгновение обретающий уникальность в ряду прочих".

Он моргнул. Философия. Ли назвал бы это бесполезной тратой времени. И был бы прав.

Вацит вздохнул, улыбнулся, посмеиваясь сам над собой, и убрал руку со лба своего внука.

"Прости меня Нинон. Прости меня Фиона. Но это был именно тот путь, по которому мы должны были пройти. Впрочем, вы можете гордиться им. Он – П12".

– Ты – мое наследие, – сказал он ребенку так тихо, что даже сам не был уверен, что произнес это. – Ты – та часть меня, которая продолжит мое дело. Ты – Пси-Корпус.

Он подошел к краю маленькой кроватки, туда, где висела незаполненная бирка, и обдумал свое решение. Для этого ребенка Корпус, поистине, станет матерью и отцом. Он больше не сын Фионы и Мэттью Декстеров. Он больше не внук Нинон Давьон и Кевина Вацита. Он – будущее, пока еще не определенное.

Он помедлил, продлевая момент, и с редкой для себя кривой усмешкой достал из кармана ручку и вписал имя. Затем, отсчитывая очередную веху, удалился.

* * *