Тёмное пророчество

— Ваша галантность была совершенно излишня, мсье Кро, — отдёрнула руку Эления Клеотоу. — Зачёт сдан. Я имела в виду годовой экзамен, ибо заниматься с вами далее по отдельной программе не имеет смысла. Ступайте.

— То есть… Я могу уходить? — даже растерялся Битали.

— Да, разумеется, — кивнула женщина. Она уже выглядела деловой, подтянутой и очень занятой. — Вы успешно завершили индивидуальный курс для мальчиков, поздравляю. В следующий раз в случае нарушения дисциплины я просто стану снимать баллы с вашего аттестата. Вы можете идти, мсье.

— Спасибо, профессор, — отступив, поклонился Кро.

— И ещё одно, — вдруг вскинула палец Эления Клеотоу. — Пожалуй, я всё же добавлю ещё два балла в вашу копилку. Считайте это моим последним подарком.

— За что?

— За галантность, — совершенно искренне улыбнулась профессор. — Идите, Битали. Надеюсь, мои уроки не понадобятся вам никогда в жизни. До свидания, мсье Кро.

— Благодарю вас, мадам, — поклонился Битали и ушёл в стену.

Уже через десять минут он был у себя в комнате. Оставил учебники, спустился в кабинет Налоби. Здесь оказалось так же пусто и тихо, как и в башне. Видать, никто из братства не ожидал, что он вернётся так скоро. Кро потрогал верёвку, но тянуть из неё молоко не стал. По окончании каникул он делал это только вместе с Анитой. Девушке очень нравились ощущения полёта и отрешения, которые сопровождали обряд, Битали же доставляло удовольствие заканчивать его, заключив девушку в объятия.

— Где же они все?

Кро приблизился к окну, выглянул во двор — но увидел лишь четыре команды со старших курсов, гоняющие мячи между корзинами. Юноша прогулялся по кабинету, вышел, поднялся в свою комнату, выдвинул верхний ящик, в котором лежал «мёртвый свисток», подумал, закрыл обратно. Ведь свисток вызовет сразу всех членов братства. Он же искал только Аниту. Битали чуть поколебался, потом хлопнул себя по лбу:

— Ну, конечно! Как я сразу не подумал?

Молодой человек подошёл к шкафу, вызывая в памяти облик девушки, открыл дверцу, глянул в висящее внутри зеркало. И сразу увидел всё.

Хотя полированный клинок не давал возможности смотреть с той же ясностью, как сквозь амальгаму и стекло, он без малейшего труда узнал окружённую цветущими розами поляну и двух гуляющих по ней школьников. Размеренно, забросив руки за спину, шагал вокруг любовно выращенных ив чатия Надодух Сенусерт. Анита же бегала, крутилась, резко поворачивала то в одну, то в другую сторону. Но неизменно, куда бы только она ни ступала, среди травы внезапно поднимались и раскрывали яркие бутоны — синие, красные и жёлтые — крокусы на коротких мясистых стеблях. Девушка всячески пыталась перехитрить эту напасть: пятилась, крутилась, прыгала. Однако цветы упрямо сопровождали каждый её шаг и каждое движение. Битали показалось, что даже сквозь зеркало он слышит её счастливый смех — недоморф же демонстративно смотрел куда-то в сторону, но не мог сдержать широкой довольной улыбки.

«Вот это да!» Что-то сместилось в сознании Кро и вдруг разом встало на свои места. Усыпанная цветами спальня отличницы в замке и её смущение, когда она спрашивала его про подаренный перед экзаменом цветок. Стало понятно, отчего Надодух и Горамник нередко обменивались странными, многозначительными взглядами. Понял, что уворачивание девушки перед попыткой его поцелуя не было случайностью, а слова Надодуха о готовности отдать имение вместе с сердцем тоже не были простой шуткой. Стало понятно, почему недоморф стремился помогать Аните в каждой мелочи, а она именно к нему обращалась с вопросами. И то, почему каждый раз во время обряда по выдаиванию молока мохнатый наследник древнего рода маялся за стенкой в коридоре, пока Битали и рыжая отличница наедине занимались странным колдовством.

В первый миг ему стало приятно и немного завидно их радости, потом возникло чувство, будто у него отобрали очень хорошую, самую лучшую игрушку. Обидно. Это действительно было обидно. Даже горько. Но никакой злости у Битали почему-то не возникло. Душу не рвало на части, как тогда, когда Франсуаза обнаружилась в объятиях другого. Не хотелось никого убить, порвать в клочья, вырвать из сердца и утопить в самом дальнем и самом чёрном омуте. Просто обида…

— Хорош Тёмный Лорд, сильнейший из магов, непобедимый покоритель мира, — пробормотал он и закрыл шкаф. — Одна девчонка предпочла лупоглазого переростка, другая — мохнатого полуоборотня. Видать, я ещё страшнее обоих. Тысяча болотных тварей!

Он не удержался, снова открыл шкаф. За стеклом открылся незнакомый класс с ровными рядами парт, прогуливающийся между рядами седовласый учитель, бегающие по строкам вечные перья. У четвёртого стола сидела девушка с чёрными и короткими разлохмаченными волосами, в облегающем свитере. Она вдруг дёрнула рукой, испортив строчку, подняла голову — и Битали торопливо захлопнул створку: