Темное сердце Лондона

Это что-то новенькое, такого я раньше не видел! И я инстинктивно почувствовал: пока меня не было, правила игры изменились. Они не собирались меня убивать, во всяком случае на месте. Им требовалось только сделать мне укол, чтобы я отрубился, а потом перетащить… незнамо куда. К своему таинственному, никому не ведомому хозяину. Да, Эдди прав: это очень нехорошие люди!

Я готов был закричать. Мне даже не позволят умереть — пусть мучительно, но относительно быстро. Мои враги приготовили что-то медленное, изощрённое, придуманное специально для меня. Пытки, ужас, сумасшествие, что угодно! Возможно, они попытаются сделать меня одним из них, чтобы я исполнял их волю. Мне придётся говорить их словами, подчиняться их командам, а некая частичка моей души будет беспомощно стенать в вечной неволе и страдать от пытки, которая выше человеческого разумения. Лучше уж смерть!

И тут мой страх перешёл в ярость. К чёрту, к чёрту их всех!!! Раз нельзя сбежать, я буду сражаться. Заставлю их меня убить и тем самым лишу врагов удовольствия от одержанной победы. А если я смогу продержаться достаточно долго, то знает, может, найдётся выход из этой заварушки. Чудеса случаются даже на Тёмной Стороне.

Первый Косильщик подошёл совсем близко, и я ударил его в пустое лицо, вложив в удар всю свою силу. Мой кулак провалился внутрь его головы — на том месте, где у людей бывает нос, оказалась неестественно податливая плоть, и она растянулась, словно тесто. Кожа прилипла к моей руке, когда я дёрнул кулак обратно, а существо почти не шелохнулось. Я быстро развернулся на месте, раздавая удары остальным, столпившимся вокруг.

Они были проворными, но я всё же был проворней. Они были сильными, но мне помогало отчаяние. Я не подпускал их близко, совершая чудеса благодаря своей испепеляющей ярости, но бить их было всё равно что бить трупы. Их тела оказались настолько податливы, будто внутри совсем ничего не было… А может, там и вправду ничего не было. Может, эти существа были лишь сосудами для ненависти моих врагов. Безлицые твари принимали удары с полным безразличием и, пошатнувшись, тут же подставлялись под новые. Их руки тянулись ко мне со всех сторон, они снова и снова пытались достать меня своими иголками. В этих монстрах чувствовалось неиссякаемое упорство машин, а мне оставалось только двигаться, уворачиваться, но с каждым вдохом это становилось трудней.

Их иголки уже не раз порвали мой плащ, на котором появились зелёные пятна. Я схватил одного Косильщика и яростно швырнул о стену — такого удара хватило бы, чтобы переломать нормальному человеку кости, но этот урод лишь растёкся по стене, как игрушка-лизун, и тут же снова двинулся ко мне. Без лиц, без укоров совести, без голосов.

Драка с ними напоминала кошмарный сон. Я крикнул Джоанне, чтобы она бежала, пока они заняты мной, но женщина по-прежнему лежала на земле с отвисшей челюстью и смотрела на нас широко открытыми, совершенно бессмысленными глазами. Теперь все Косильщики сгрудились возле меня, а я уже сильно устал и замёрз.

Лучшее, что я мог сделать в такой ситуации, — это заставить их драться друг с другом, пусть уж лучше лупят друг друга, чем меня. Я продержался так долго только благодаря ярости и ужасу, но теперь мои силы подходили к концу. Я уж подумывал о том, как бы заставить их убить меня побыстрее, когда на сцене появился новый персонаж — и всё изменилось.

Косильщики одновременно повернули головы в одну и ту же сторону, тоже почувствовав чьё-то появление. Нечто новое возникло в переулке, куда более страшное и опасное, чем они сами. Они почуяли это, как хищник чует могучего соперника. На какое-то время Косильщики забыли про меня, и я с облегчением повалился на булыжники рядом с Джоанной. Моё сердце бешено колотилось о ребра, дыхание со свистом вырывалось изо рта. Джоанна обхватила меня обеими руками и уткнулась лицом в мою шею. Пока она, дрожа, прижималась ко мне, я с интересом наблюдал за дальнейшим развитием событий.

Косильщики, поворачивая головы слаженно и чётко, посмотрели сперва в одну сторону, потом в другую. Они были явно сбиты с толку. Нечто спутало их планы. И вдруг «лицо» одного из них изменилось. Там, где у обычного человека были бы глаза, появился красный разрез, из него полилась кровь. Существо неуверенно подняло пальцы с иглами к этому разрезу, словно хотело ощупать его, но некая тень пронеслась рядом, и кисть Косильщика, аккуратно отрезанная, отделилась от запястья и упала; из обрубка мощной струёй хлынула кровь.

Я злорадно ухмыльнулся, потому что понял, кто пришёл мне на помощь.

Все скоро кончится. Все Косильщики — мертвецы. Просто они ещё не догадывались об этом.