Тёмное солнце

Этот знал, что Бездна не напрасно посылает подобные сны. Должно случиться что-то. Сегодня же, а может, только завтра. Но это будет нечто плохое, может даже, ужасное. Иного варианта этот здесь не видел. Он мог лишь сидеть в клетке и ждать, пока оно настигнет его. Чувствовать, как оно приближается.

Когда ему принесли миску с жидкой похлёбкой — уже привычный завтрак — этот узнал, что хозяин решил его продать.

Часть 2

В первый ярмарочный день, когда народу на улице стало слишком много, торговец Гослин проводил досуг за рассматриванием принаряженных прохожих, спешащих мимо его крошечной пыльной витринки, когда в дверь лавки неожиданно постучала девица. Гослин глянул на неё сквозь стекло, ухмыльнулся. Он думал, она больше не придёт. Ну раз явилась… Гослин выбрался из-за прилавка и отодвинул засов.

— Чего это вы, мистер? — удивилась девица.

— Да так, ходят…

Посетители его раздражали, они нарушали уютную тишину его маленькой пыльной обители, задавали дурацкие вопросы, корчили из себя мудрецов и знатоков. А эта девица вроде даже ничего. Ростом она Гослину по плечо, а может, и ниже, кто этих женщин разберёт с их звонкими каблуками. Одета в простое чёрное платье, прикрытое плащом. На плече лежала тяжёлая тёмная коса с тонкой изумрудной лентой. Лицо бледное, взгляд — чересчур пристальный. Этим взглядом она поприветствовала гордость лавки — череп дьявольского кабана, по легенде для посетителей, добытый лично в южных лесах. Череп скалил клыки, каждый с палец длиной, а толщиной — с два пальца.

— Вы достали?

— Гослин достанет всё, чего не достанет никто другой!

— Философский камень, рог единорога? — тут же уточнила девица.

— А вот дюже умным я цену в три раза заламываю, — ухмыльнулся Гослин.

Он достал из-под прилавка маленький свёрток из чёрной ткани и красных ниток, девица протянула, было, руку, но он придержал товар ладонью.

— Я спрашивал у знающих людей, — подчёркнуто заявил он. — Оказалось, что не во всём их знания полны. Мне ответил только один. Ему за сотню лет, и лишь однажды, в юности, он вроде слышал от своего учителя, что такое бывает. Он и подсказал, где найти. Зачем вам могло понадобиться то, с чем вы не сумеете управиться?

Девица вроде как занервничала. Сложила руки и стала вертеть на пальце тяжёлое кольцо с красным камнем.

— А с чего вы взяли, что не управлюсь? Чтобы воду в котелке мешать, не надо ни вековой мудрости, ни большой силы. У меня тоже были хорошие учителя. Но если вопрос не праздный — знание стоит денег. Так сколько с меня?

Гослин не знал что и думать по этому поводу. Знание, вот как. Если девица и впрямь раздобыла пару-тройку рецептов, давно канувших во времени, на этом теперь можно было поднять целое состояние. Развелось ведь всяких любителей, практиков, салонных «колдунов», и все они готовы платить большие деньги даже за бесполезную дрянь и пустые слова. Но есть другие, люди серьёзные, и за настоящее сокровище они вознаградят достойно. Лишь бы не упустить нить, что выведет его на правильную дорожку.

— Двадцать динаров, — сказал он.

Девица лишь удивлённо подняла брови и принялась расшнуровывать поясную сумку.

— Небольшая скидка, в счёт будущего сотрудничества, — сказал Гослин, и сразу понял — зря. Она и сама все поняла, потому что достала не только кошель, а ещё и крошечный жетончик, сунула ему в ладонь вместе с серебрянными монетами.

Гилота выскользнула из лавки, придерживая край плаща, чтобы не прищемить дверью, и сразу услышала, как за спиной снова лязгнул засов. Лишние люди никогда не переступали старый выщербленный порог лавки. Но её хозяин с трудом терпел даже необходимых. Если дело не касалось больших денег. Вот здесь хмурая донная рыба заглотила наживку сразу, ещё даже не подумав, голодна ли она на самом деле.

В том, что Гослин придёт на встречу, она не сомневалась. А через мгновение выбросила это из головы и растворилась в праздношатающейся толпе.

* * *

Город Реккнитц стоял когда-то на высоком холме, обнесённый двумя неприступными стенами. Он был крепостью, жилищем феодала Акерлеа и его приближённых. Ближний круг — в центре, под надёжной защитой, а в кольце между крепостных стен — жильё простолюдинов, ремесленников, чернорабочих. Один и тот же род владел крепостью и окрестными землями, пока досточтимый Император не покинул сей безрадостный мир, оставив на престоле свою жену — некогда безродную, явившуюся словно из ниоткуда ведьму Оресию.