Темное удовольствие

Он продолжал сжимать свой возбужденный пенис и, извиваясь, неистово вращал ножом в огромной ране, зияющей на его залитом кровью теле. Его снова пронзила блаженная острая боль, накрыла еще одна волна страстного наслаждения.

А что, если бы он не жаждал боли? Если бы Даника была здесь и целовала его?

– Да, да, – произнес он.

Ее солнечные волосы рассыпались бы по его ногам, возможно, ему удалось бы увидеть розовый кончик ее языка, ласкающий головку его пениса. Он ощущал бы легкое касание ее зубов каждый раз, когда она заглатывала бы его все глубже и глубже.

Понравился бы ей его вкус?

Возможно, они могли бы одновременно дарить друг другу наслаждение. Он снова застонал. Она была бы влажной от его ласк. Вкус ее возбужденного лона был бы подобен амброзии, которую он добавлял в свое вино.

Влага сочилась бы из ее лона от нестерпимого желания.

«Только для меня».

«Для нас», – вмешался демон.

Рейес стиснул зубы.

«Для меня. Никаких нас. Это из-за тебя я не могу обладать ею».

«Но я ведь не открывал ларец, не так ли?»

Рейес еще раз повернул нож и раздробил кость на две половины, вонзив лезвие еще в одну мышцу. В этот момент его накрыла волна острого наслаждения. Он громко закричал, его мышцы сжались, и горячее семя выплеснулось наружу, перемешиваясь с кровью и обжигая его кожу.

И лишь когда сладкие волны утихли, Рейес потерял остатки сил, абсолютно опустошенный. Тяжело дыша, он бессильно опустил руки, чувствуя металлический привкус крови во рту. Во время оргазма он изо всех сил прикусил щеку.

«Здесь нельзя больше оставаться. Надо все здесь убрать, пока никто меня не застал». Он медленно открыл глаза, постепенно возвращаясь к реальности. Ему надо найти Торина, и… Рейес замер.

Даника застыла в дверях, в ужасе глядя на него.

Глава 15

Даника никак не могла прийти в себя после того, что увидела. И вот это необходимо Рейесу для того, чтобы испытать наслаждение? До этого момента она думала, что, возможно, могла бы подарить ему то, чего он так желал. Но он не просто резал кожу. Он вскрывал вены, раздирал мышцы и даже кости. Кровь ручьем текла из раны, собираясь возле него в огромную лужу.

Он, прищурившись, смотрел на нее, его лицо, перепачканное кровью, помрачнело.

– Что ты здесь делаешь? – Его безразличный голос был ледяным.

– Я пошла за тобой, – смогла она наконец выдавить из себя. – Я… я… – Даника дрожала как осиновый лист, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

Неужели другие женщины тоже так ранили его? Доставляли ему такое удовольствие? Эта мысль была ей неприятна, но не потому, что кто-то делал ему больно. Ей не нравилось думать о том, что кто-то удовлетворял его желания. Не нравилось думать, что другие женщины делали то, что она не делала и, возможно, не смогла бы сделать.

Рейес, качаясь, поднялся с пола. Его бедро превратилось в кровавое месиво. Данике показалось, что она видит раздробленную кость, выпирающую из-под кожи, и не могла отвести взгляд. Она как зачарованная смотрела на льющуюся из раны кровь. Его пенис по-прежнему гордо вздымался в полной боевой готовности, источая запах страсти и крови.

И хотя Даника знала, что Рейесом владеет демон Боли, она не понимала, как он мог испытывать наслаждение от столь жестоких пыток.

– Посмотри на меня, – приказал он.

– Я смотрю, – еле слышно прошептала она.

– Мне в глаза. – Он натянул брюки и застегнул их.

Это движение вывело ее из оцепенения. Она наконец отвела взгляд от его раненого бедра. Вокруг его пупка темнел легкий пушок, который она почему-то сразу не заметила, а на животе перекатывались твердые кубики мускулов, демонстрируя его нечеловеческую силу.

Даника задрожала еще сильнее, взглянув ему в лицо. Легкая щетина покрывала его щеки, делая черты более резкими и опасными.

Он мрачно хмурился, обнажая острые зубы в жестоком оскале. Его ноздри раздувались.

– Я же сказал тебе оставаться в моей комнате.

Его обычно карие глаза полыхали красным огнем. Сияли и переливались. Даника сглотнула.

– Я не могла…

– Уходи!

– Не смей так со мной разговаривать. Понятно?

– Уходи. Прошу.

Он стоял перед ней взбешенный, едва переводя дух, словно только что вернувшись с войны, и Даника неожиданно… забыла о том, что чувствовала до этого. Отвращение? Смущение? Удивление? «Я хочу нарисовать его таким», – подумала она. Он был прекрасен. Смуглая кожа – смесь корицы и меда, а глаза – словно солнечный диск во время затмения. Эти глаза ослепляли и завораживали того, кто отважился в них посмотреть.

Но больше всего ее завораживала его татуировка. Летящая бабочка, распростершаяся на его груди, частично задевая крылом шею, казалось, наблюдала за ней и словно манила подойти поближе. Она всегда казалась ей зловещей и грубой, но сейчас выглядела почти что… нежной. Разноцветная кожа блестела, это было удивительное сочетание драгоценного пламени рубинов, ониксов и сапфиров. Ее всегда остроконечные, словно стальные, крылья неожиданно смягчились.