Темное воссоединение

«Иллюзия. Может, они дали ей несколько минут, на прощание», говорила себе Бонни, не веря своим же словам.

- Бонни? - Послышался неуверенный голос, ничем не напоминающий шелест ветра. Голос принадлежал испуганной молодой девушке.

У Бонни подогнулись колени, и она почувствовала, как внутри растет волнение. Она попыталась избавиться от этого, даже не поняв причину происходящего. Сейчас она просто наблюдала за Еленой.

Елена касалась травы, которая росла перед ней. Сначала нерешительно, затем все уверенней и уверенней, быстрей и быстрей. Неуклюжими пальцами, подняла лист, положила его обратно, затем похлопала землю, и опять схватила лист. После чего сгребла руками целый ворох влажных листьев и, прижав их к себе, понюхала. Когда она подняла глаза на Бонни, листья разлетелись.

В течение каких-то секунд, находясь всего лишь в нескольких футах, они стояли на коленях, и пристально вглядывались в лица друг друга. Бонни протянула дрожащую руку. Волнение в ней все нарастало.

Елена, в свою очередь, подняла свою руку, и потянулась к Бонни. Их пальцы соприкоснулись.

Настоящие пальцы, в настоящем мире. Где они сейчас и находились.

Бонни вскрикнула и бросилась к Елене.

Минутой спустя она, все еще не веря своим глазам и дико радуясь как сумасшедшая, похлопывала Елену. Не бесплотного духа, а промокшую и дрожащую от дождя Елену. На золотистых волосах повисли кусочки мокрых листьев и комочки глины.

- Ты здесь, - всхлипывала она, - я могу тебя потрогать, Елена!

В ответ, Елена произносила, - Я тоже, могу коснуться тебя! Я здесь! – Она опять, рукой, сгребла листья. – Я прикасаюсь к земле!

- Я вижу, как ты делаешь это! – Так они могли продолжать бесконечно долго, если бы их не прервала Мередит, которая стояла, в нескольких шагах, широко распахнув темные глаза; ее лицо побледнело. Она тяжело сглотнула.

- Мередит! – Елена повернулась к ней, вытянув, усыпанные листьями, руки и распахнула объятия.

Мередит смогла справиться с тем, что тело Елены выловили из реки, и с тем, как она появилась у ее окна, уже, будучи вампиром; готова была упасть в обморок, после того, как Елена появилась на поляне.

- Мередит, она живая! Ты можешь потрогать ее! Видишь? – И Бонни, весело, ткнула кулаком, в бок Елены.

Мередит была неподвижной, и только тихо сказала:

- Этого не может быть...

- Может! Ты что не видишь? Еще как может! – Бонни впадала в истерику, но ей было все равно. Если кто-то и имел право на истерику, так это она.

- Может, может, может, - пропела она. - Мередит, подойди ближе, посмотри сама.

Все это время, Мередит не отводила взгляда от Елены. И снова, тяжело сглотнула. Затем, одним движением, бросилась к ней вниз. Коснувшись ее рукой, она почувствовала, упругость тела; затем посмотрела ей в лицо и невольно заплакала.

Она плакала и не могла остановиться, а ее голова покоилась на обнаженном плече Елены.

Бонни, ликующе похлопывала их обеих.

- Вам не кажется, что ей не помешало бы одеться? - послышался голос.

Бонни подняла взгляд, и увидела Кэролайн, снимающую с себя платье. Она спокойно раздевалась, пока не осталась в одном нижнем белье; сделав это так, как будто она постоянно этим занималась. «Это не воображение», снова, уже без злобы подумала Бонни. Несомненно были времена, когда отсутствие воображения было только на руку.

Мередит и Бонни помогли Елене натянуть, через голову, платье. В нем, она выглядела маленькой, мокрой, и какой-то странной, как будто давно отвыкла от одежды. Но она была хоть какой-то защитой от плохой погоды.

- Стефан, - тихо произнесла Елена.

Он стоял там с Дамоном и Мэттом, немного в стороне от девочек, и просто наблюдал за ней. Казалось, что, в ожидании, остановилась не только его дыхание, но и сама жизнь.

Елена поднялась и сделала один неуверенный шаг, затем второй и третий. Стройная и какая-то по-новому хрупкая в этом платье, она неуверенной походкой шла в его сторону. «Как маленькая русалка, которая только что научилась ходить», подумала Бонни.

Он просто смотрел, пока она прошла почти весь путь, а затем сделал один шаг в ее сторону. В конце концов, они бросились к друг другу, вместе упали на землю, и обнялись так крепко, насколько это было возможно. Ни один из них не произнес ни слова.

Наконец, Елена откинулась назад, чтобы посмотреть на Стефана, а он, двумя руками обхватил ее лицо, и просто заглянул в глаза. В полнейшей радости, громко смеясь, Елена смотрела, как сгибаются и разгибаются ее пальцы, пока, в восторге, не зарыла их в волосах Стефана. Затем они поцеловались.

Бонни смотрела на них без всякого смущения, чувствуя, как пьянящая радость выливается слезами. В горле застрял ком; но это были слезы радости, и она улыбалась сквозь них. Она была грязная, промокшая до нитки, но еще никогда в своей жизни она не была так счастлива. Она чувствовала себя так, как будто ей одновременно хотелось танцевать, петь, и выкинуть что-нибудь сумасшедшее.