Темное время суток (СИ)

Рамон шагнул в капсулу.

Белый свет резанул по глазам, привыкшим к полутьме паркинга. Капсула имела шарообразную форму. Шесть мягких кресел по кругу. Когда охотники пристегнулись, сегмент трубы вернулся на прежнее место. Затянулось входное отверстие. Из пола выдвинулся навигационный пульт.

— Круто, — оценил Рамон.

— Учись, студент, — Кадилов перешел на менторский тон. — Тебе еще ездить и ездить.

С этими словами ангел склонился над сенсорным экраном. Вывел простенькое меню, задал конечную цель и скорость движения. Нажал кнопку «Старт».

Рывка Никита не ощутил.

— Как это работает? — спросил Азарод.

— Не бери в голову, — отмахнулся Кадилов. — Пользуйся благами цивилизации, пока есть возможность.

Никита знал, что капсула сама выбирает оптимальный маршрут и регулирует скорость так, чтобы не столкнуться с другими пассажирами. По сути, это транспортное средство — беспилотник, разгоняющийся в вакуумной среде.

Волнение.

Вот что он испытывал, погружаясь в подбрюшье Иерихона. Полина и наемники Лайета уже обернулись. Или нет. Зависит от их мастерства. Действовать придется осторожно. Азарод попытается парализовать Полину, обездвижить ее своей магией. Остальных нужно убить.

— Мне что-то не нравится, — нарушил затянувшееся молчание Азарод.

Ефимыч и Никита уставились на некроманта.

— Что именно? — попробовал уточнить Кадилов.

Азарод пожал плечами.

— Сложно объяснить.

— Попробуй, — предложил Рамон.

— Это просто… чувство. — Азарод развел руками. — Словно нас ведут на убой. С самого начала Лайет знал, что мы преследуем Полину. Он ведет игру, которую мы не понимаем. У него все просчитано. У профсоюза — тоже. У нас — нет.

Рамон вздрогнул.

Упоминание профсоюза вынудило его задуматься. Хорошо ли он понимает мотивы своих боссов? Почему в одних срезах профсоюз тотально уничтожает всех перевертов, а в других позволяет им расплодиться? Почему враждующие Сферы сошлись вместе и распахнули перекресток в черте Форта? Логово — единственный срез, полностью захваченный оборотнями. Ну, поговаривали, конечно, и о других похожих местах, но Рамону не доводилось там воевать. Неужели экспансия метаморфов настолько опасна, что ангелы и демоны готовы договариваться друг с другом? Разве у перевертов нет душ? Кто бы ни победил, это не должно менять расклад сил. Или — должно.

— У оборотней есть душа? — спросил Рамон.

Кадилов напрягся.

Посмотрел в глаза напарнику.

— Ты о чем?

— О душе. Ты же ангел. Не важно, какого уровня. Скажи мне. Есть у них душа или нет?

— Я…

— Ты знаешь, — напирал Никита. — Отвечай на вопрос.

Кадилов вздохнул.

— Это сложно.

— Я пойму.

Старик провел рукой по бороде. Седые волоски делали его похожим на капитана китобойного судна. Этакий Ахав, преследующий своего кита.

— Переверты делятся на классы, Никита. Думаю, это тебе куратор рассказал.

Рамон кивнул.

— Дальше.

— Имей терпение. Если хочешь понять. Так вот, классы оборотней. Когда человека обращают, он становится адептом. Переворачивается каждую ночь, хочет того или нет. Не контролирует себя. Руководствуется инстинктами. Днем — обычный человек.

— Все верно, — подтвердил Азарод.

— Адепт превращается в знающего, — продолжил Кадилов. — Эти бегают в стаях, прайдах и других полузвериных сообществах. Кого-то едят, кого-то приобщают. Все зависит от приказа вожака.

— Умеют мыслить в зверином обличье, — добавил Азарод. — Поэтому довольно опасны.

— Воюют грамотно, — буркнул Рамон. — Есть представление о тактике.

— Да, — кивнул Ефимыч. — Вы правы, мои некрещеные братья. Следующий класс — вожаки. Это опытные бойцы, научившиеся справляться с вооруженным противником. Высокий авторитет, навыки убийц. Полностью сохраняют память о ночных похождениях, поэтому могут планировать рейды и захват новых территорий. В отличие от адептов и знающих.

— Да, — Рамон устало вздохнул. — Первые вообще ни черта не помнят, у вторых поутру — мешанина образов и эмоций. Как после пьянки.

— Хорошая аналогия, — похвалил Ефимыч.

— Спасибо.

— Но есть и четвертый класс, — напомнил Азарод.

— Да, — Кадилов отвел взгляд куда-то в сторону. Смотреть, впрочем, было не на что. Вогнутые матовые стены. — Метаморфы-универсалы. Высшая каста.

Азарод сплюнул:

— Пакость.

— Погоди, — Рамон поднял руку. — Это те парни, что перекидываются частично? Умеют сражаться нашими мечами и кастетами?

Ефимыч хмыкнул.

— Если бы.

— Это и вожаки вытворяют, — встрял некромант. — Велика невидаль.

— И вожаки, — тихо проговорил Кадилов, — и продвинутые знающие. Особенно те, у которых кисти похожи на человеческие после трансформации.

— Крысолюди, — догадался Рамон.

— Хотя бы.

Капсула двигалась совершенно бесшумно. Рамон не ощущал ускорений и торможений — видимо, в стенки зашиты мощные гирокомпенсаторы.

— Универсалы, — Кадилов воздел указательный палец, — способны произвольно менять формы. День или ночь — это не играет роли. Такой метаморф может перекинуться в урса, кхана, ворона или акулу. Полная свобода действий. Их не сковывают естественные ограничители.

Рамон задумался.

— Их мало, — сказал Азарод. — Единицы.