Темное зеркало

— Да, экспертиза утверждает, что в обоих случаях смерть наступила приблизительно в пятнадцать минут двенадцатого ночи.

— Ладно, вечером я внимательно почитаю дело, — сказал Ник и, усмехнувшись, добавил: — Благодарю за дополнительное домашнее задание. А то я все голову ломал: чем бы мне вечером заняться?

— Ладно, Ник, работа есть работа, — улыбнулся капитан. — Придется тебе напрячь мозги. Я пойду. — Боб поднялся и направился к двери. — Слушай, Ник, — добавил он, остановившись на пороге. — Давай как-нибудь на днях заходи ко мне домой. Посидим, отведаем пиццы, а? И моя старушка будет тебе рада. Знаешь, что она недавно про тебя сказала? Что ты очень приятный парень. Может, сегодня заглянешь?

— Нет, Боб, спасибо. Мне надо хоть изредка появляться дома, а то мать и младшая сестра забудут, как я выгляжу. Я же целыми сутками торчу на работе. Нет, сегодня мы с матерью и Ниной будем смотреть телевизор или видео.

— Ладно, тогда как-нибудь в другой раз.

— А своей старушке передайте: я просто без ума от нее. Рад, что наши чувства взаимны.

— Смотри у меня, О'Коннор! — погрозил пальцем Боб. — Если вздумаешь ухлестывать за ней, то…

— Успокойтесь, я пошутил, — улыбнулся Ник.

Он любил иронизировать над Бобом, называвшим свою жену старушкой, и подкалывать его. «Старушка» капитана была молодой привлекательной женщиной — блондинкой с хорошей стройной фигурой и моложе мужа на пятнадцать лет. Это обстоятельство всегда заставляло Боба ревниво следить за всеми мужчинами, приходящими к ним в дом, и даже за ближайшими друзьями.

Когда-то давно в семье Ника О'Коннора существовала хорошая традиция: воскресные дни проводить дома, с Розмари и Ниной. Но работа отнимала почти все время, и очень часто Нику приходилось находиться в своем рабочем кабинете или ездить по срочным вызовам и по воскресным дням. Сохранить добрую семейную традицию удалось наполовину. Теперь вся семья собиралась воскресными вечерами у телевизора или видеомагнитофона и смотрела фильмы, ток-шоу или развлекательные передачи. Как правило, для будущего просмотра выбирала кассеты Нина, она же варила эспрессо, ставила на журнальный столик чашки, сахарницу и печенье в шоколаде. Они с матерью садились на старый диван Ника, а сам он устраивался в отцовском кресле, время от времени бросал взгляды на разные старые вещи и безделушки, напоминающие ему о детстве и юности, и улыбался. Как хорошо находиться в кругу семьи, рядом со «своими» двумя женщинами и верным псом, обмениваться впечатлениями, перебрасываться короткими фразами, наблюдать, как Розмари вяжет или плетет кружева, а Геркулес, устроившись на полу, спит, тихонько похрапывая.

— Ну, что мы будем смотреть сегодня, малышка? — обратился Ник к Нине, которая внесла в гостиную поднос с дымящимися чашками кофе и вазой шоколадного печенья.

— Мама! Скажи ему, чтобы не называл меня малышкой! Я уже взрослая!

— Ник, Нине это не нравится, — улыбнулась Розмари, не отрываясь от вязанья. — Называй ее по имени, пожалуйста.

Ник подмигнул младшей сестре, а она демонстративно отвернулась. Это было тоже своего рода традицией, игрой, в которую они играли много лет, втягивая и Розмари, выступавшую в роли судьи. С годами обязанности по поддержанию семейной традиции все больше брала на себя Нина: теперь она варила кофе, сервировала столик, угощала мать и брата печеньем. Ник радовался, видя, как Нина повзрослела, и вместе с тем печалился, потому что старела Розмари.

Нина подошла к видеомагнитофону и вставила кассету.

— Сегодня мы будем смотреть кассету с записью «Темного зеркала», — объявила она.

— Ты выбрала ее? — удивился Ник.

— Разумеется, — рассмеялась сестра.

Передача началась, и Ник, глядя на экран, где появилась прекрасная Элизабет, подумал о том, что Нина сделала правильный выбор. Шоу действительно интересное, а смотреть на ведущую — одно удовольствие… Элизабет Найт, глядя в телекамеру, обращалась к зрителям, говорила о боли и страданиях людей, попавших в сложную жизненную ситуацию, предлагала каждому мысленно сделать собственный нравственный выбор… На экране яркая блондинка крадучись шла по коридору, прижимая к груди ярко-красную дамскую сумочку, и Ник недовольно поморщился. Контраст с элегантной Элизабет был очевиден и не в пользу блондинки-актрисы.

Шоу прервалось рекламой, во время которой Нина налила матери и Нику еще по чашке кофе и сунула спящему Геркулесу шоколадное печенье. Пес мгновенно проснулся, схватил его и проглотил.

— По-моему, вы с Ником очень балуете собаку, — заметила Розмари. — Ему вредно есть сладкое.

— А подкармливая его куриной печенкой, ты его не балуешь? — с улыбкой возразил Ник.

Реклама закончилась, на экране снова появилась вульгарная блондинка: она бесшумно подошла к одной из больничных палат, остановилась и, прежде чем войти, быстро огляделась. Камера взяла ближний план, и Ник, увидев табличку на двери палаты, вздрогнул и привстал с кресла. Номер 310. Мысли лихорадочно закружились в голове, перед глазами возникли листы документов из папки, которую ему недавно вручил начальник…