Темное желание

Дайан вздохнул и неохотно повернул руль. Автобус покатил по узкой пыльной тропе, ведущей в горы. Берек притих и, похоже, смирился с таким ходом событий. Впрочем, он не торопился отпускать волосы Синдил. Ему не хотелось, чтобы она скрылась от него и тут же окунулась с головой в неприятности. Очень скоро автобус круто повернул, и перед путешественниками открылось такое страшное зрелище, что Дезари в ужасе вскрикнула, не сумев сдержать эмоций.

Весь западный склон горы представлял собой огромное пожарище. Дайан притормозил, и автобус, сбавив ход, наконец остановился. Впрочем, выбора у Дайана не оставалось. Синдил поднялась со своего места, не обращая внимания на то, что Берек продолжал удерживать ее подле себя. Карпатец вздохнул и тоже встал, после чего нехотя отпустил волосы Синдил. Дезари внимательно смотрела на сестру, а та, не колеблясь, открыла дверцу автобуса и решительно шагнула вперед. Лицо ее выражало страдание, которое сейчас испытывала земля.

Юлиан нахмурился. Ситуация ему сразу не понравилась. Он чувствовал, что где-то поблизости затаился враг, и теперь Свирепому было непонятно, как же мужчины-карпатцы решились отпустить свою бесценную женщину, причем одну. Но в этот момент Дезари чуть заметно тронула его за плечо, словно предупреждая, чтобы он пока не вмешивался.

Свирепый взглянул на Дария, но по выражению лица этого карпатца, как всегда, ничего нельзя было понять. Как раз в это время Дарий выходил из своего тела, чтобы отсканировать местность и определить, что же именно угрожает его семейству. А опасность присутствовала, и это явно чувствовали все мужчины. Однако никто из них не собирался останавливать Синдил.

Первым решился действовать Берек, как, впрочем, случалось всегда, когда только дело касалось Синдил. Он неопределенно пожал плечами и направился вслед за женщиной. А она уже ушла далеко впереди по тропинке. Синдил медленно передвигалась в сторону гор, выводя руками в застывшем воздухе непонятные вензеля. Она лишь на секунду обернулась и, заметив следовавшего за ней Берека, нахмурилась.

– Неужели ты ничего не слышишь, Берек? – заговорила Синдил. – Или тебя не волнуют стоны земли? А эти костры здесь разжигал тот, кто посвятил себя вечному злу. – Синдил произносила эти слова шепотом, однако все ее хорошо слышали.

– Вечному злу… – эхом отозвался Берек.

– Именно так. Но это был не любитель походов. Она помолчала и снова обратила все внимание на почерневшие стволы деревьев. Казалось, источник бедствия перестал интересовать ее. Если кому и нужно разобраться с ним, так на то существовали мужчины, и бой с вампирами считался их прямой обязанностью и привилегией. Сама же Синдил являлась частью земли и целиком принадлежала ей. Она любила и саму почву, и деревья, и горы. Синдил сливалась в единой песне с природой, и та всегда заключала женщину в свои объятия. Для Синдил такая связь была необходима, как воздух. И теперь никто и ничто не могло остановить ее. Она должна была помочь исстрадавшейся земле.

Юлиан не переставал наблюдать за Синдил. Вот она присела на корточки и коснулась почвы своими целительными нежными пальцами. Сейчас Свирепый мог бы поклясться, что видел сам, как земля зашевелилась и словно придвинулась к пальцам женщины, ища контакта с ней. Юлиан затаил дыхание и замер, продолжая наблюдать за происходящим на его глазах чудом.

Талантом Дезари стал ее голос, а способности Синдил выразились по-другому. Она была связана с землей и могла исцелять ее, уничтожать последствия бедствий. Юлиан подошел ближе к двери автобуса. Он видел, как Синдил опустила ладони глубоко под землю, и почва начала вибрировать под ее чудотворными пальцами, отчего на поверхности образовалось нечто наподобие кругов на воде.

Юлиан вышел наружу, но оставался крайне осторожным, а потому не стал приближаться к Синдил, чтобы не отвлекать и не мешать удивительному процессу. Дезари находилась рядом со своим другом жизни. Дарий и Дайан охраняли Синдил, вглядываясь в кусты поблизости и в небо. Они пытались определить, откуда шла угроза и с какой стороны следовало ожидать нападения противника.

Юлиан не мог переложить на других мужчин обязанность охранять Дезари, а потому не отпускал ее от себя. Одновременно он продолжал наблюдать за Синдил. Круги на земле становились все шире, а почва снова превращалась в плодородный слой, совсем не похожий на те унылые выжженные участки, до которых еще не дошло действие рук Синдил. Юлиан понял, что Синдил тихонько напевает какую-то очень древнюю песню, похожую на гимн земле. Почему-то Юлиан сразу понял, о чем поет Синдил, хотя был уверен в том, что никогда раньше ничего подобного не слышал. В песне говорилось о возрождении к новой жизни, о зеленой траве, о серебряном дожде. О высоких деревьях и пышных кустах. Юлиан улыбнулся, сам не понимая почему. Никогда еще Синдил не выглядела такой красавицей. Она сияла, и исходившие от нее лучи были сейчас видны всем и каждому.

Дезари обхватила Свирепого одной рукой за талию.