Темное золото

— Я использовал силу своего голоса, — ответил он абсолютно серьезно. — Обычно мне достается меньше, когда я охочусь на вампиров, но и у меня были ранения.

Он нежно коснулся ее лба.

— Не забывайте об истории, которую мы придумали для Джошуа. Я охотник. Пришел, чтобы спасти мою девушку и ее брата. Джошуа узнал меня, о чем и сообщил при первой встрече. Разве вам не кажется странным, как точно вы смогли меня описать?

Все это не укладывалось у Алекс в голове, и она поспешила сменить тему.

— Джошуа видел, как вампир убил Генри. Он наверняка сильно напуган.

— Он забыл последние события и считает, что у Генри был сердечный приступ. Для него я старый друг семьи. Он думает, что обратился ко мне за помощью, когда вы заболели. Джошуа уверен, что вам просто стало плохо в ресторане.

Александрия внимательно его рассматривала. Эйдан был очень красив. Волосы лежали на широких плечах волной цвета темного золота. Глаза, словно расплавленные самородки, выразительные и даже пугающие, пристально смотрели на нее, напоминая взгляд дикой кошки. Чувственные губы. Трудно сказать, сколько ему лет. Наверное, за тридцать.

— Почему вы не стерли и мои воспоминания?

Слабая, не имеющая ничего общего с веселостью улыбка тронула его губы.

— Вами не так легко управлять, piccola.[3] Вы устойчивы к внушению. Но мы должны вернуться к тому, что с вами должно произойти.

Ее сердце забилось сильнее.

— А что со мной должно произойти?

— Нужно разбавить зараженную кровь в ваших венах.

Александрии хотелось ему верить. Запах трав, его голос вынуждали ее довериться. Она чувствовала, что охотник действительно хочет помочь. Он не требовал немедленно принять решение, не давил. Алекс чувствовала, что он обеспокоен, но ее не оставляла и еще одна мысль: он преодолеет любую преграду. Она сделала глубокий вдох.

— И как это сделать?

— Я должен дать вам много своей крови.

Он сказал это спокойно, даже легко. Александрия отвела взгляд. Золотые глаза никогда не моргали. Она боялась утонуть в них, если будет долго смотреть.

— Вы сделаете мне переливание?

— Мне жаль, piccola, но это не поможет.

В его голосе слышалось искреннее сожаление. Он прикоснулся к ней снова, повернув лицом к себе. Легкий толчок, и сердце начало бешено биться.

— Я не могу… Не могу пить кровь.

— Я могу заставить вас с помощью гипноза, если вы позволите. Это поможет. Это единственный шанс, Александрия.

У нее все перевернулось внутри, когда он произнес ее имя. Неужели, если она выпьет много его крови, ей станет лучше?

— Если вы не можете сделать это сами, то должны согласиться принять мою помощь, — сказал Эйдан.

— Не уверена, что смогу.

Ей становилось плохо от одной этой мысли. Желудок протестующе сжался.

— Должен быть другой способ. Я не смогу сделать это, — повторила она.

— Его кровь заражена, Александрия. Он мертв, но может сделать так, что вам будет очень больно. Нам придется разбавить вашу кровь, перед тем как вы пройдете через изменение.

Снова услышав слово «изменение», она вздрогнула.

Эйдан откинулся назад и снял белую шелковую рубашку, чтобы было удобнее. Его глаза гипнотизировали, мягко удерживая, прикасаясь, словно Алекс была хрупкой фарфоровой статуэткой. Они оба притворялись, что ничего особенного не происходит, но что-то было в его прикосновении и пристальном взгляде, что можно было принять за притяжение.

Опустошенная, Александрия силилась размышлять. Вампир был ее кошмаром, и мысль о том, что какая-то часть его крови бежала по ее венам, вызывала ужас.

— Хорошо. Сделайте это. — Ее голубые глаза встретились с пристальным золотым взглядом. — Введите меня в транс, чтобы избавить от крови вампира. Но и только. Ничего не стирайте и не внедряйте в мою память. Вы должны пообещать мне это. Несмотря ни на что.

Эйдан кивнул. Алекс была слишком слаба, чтобы сидеть, поэтому он укачивал ее на коленях. Она дрожала, сердце тяжело билось. Он боялся, что оно остановится. Охотник пригладил ее длинные волосы, чтобы успокоить Алекс и отвлечь. Низким голосом он стал напевать в ее сознании, почти шепотом, на древнем языке, и это приносило облегчение. Алекс расслабилась.

— Я хочу приказать, чтобы вы спали во время изменения. Это очень болезненный процесс, piccola. Я разбужу вас, когда все кончится.

Бархатный голос нашептывал, обволакивал, оберегая, заставляя делать то, что он велел.

Александрия мгновенно спряталась, закрыв свое сознание, отворачиваясь от охотника. Она не была готова стать уязвимой, довериться, открыться незнакомцу. Кто он, в конце концов? Может быть, тоже вампир, несмотря на различие, о котором он упомянул: «карпатец и еще не вампир». Кто знает, что он имел в виду.

— Я помогу вам разбавить зараженную кровь вампира, Александрия, и ничего больше, если вы этого хотите.

Он тщательно подбирал слова. Несколько раз он уже проникал в ее мысли, и связь усиливалась с каждым разом. Алекс не подозревала об этом, и пока лучше оставить все как есть. Эйдан знал, что она смущена и надеется, что изменение вернет ее к человеческой жизни. До сих пор ему приходилось ее обманывать, чтобы не увеличивать муки уже начатого превращения в карпатку.