Когда змеи приблизились к его ногам, они стали превращаться в ползущих к нему сексуальных женщин, шипящих длинными раздвоенными языками. Используя туман в качестве прикрытия, Эйдан снова появился позади вампира. Так как Диего перемещался туда-сюда, Эйдану приходилось отбивать и блокировать удары, чтобы это быстрее закончилось. Но в последний момент вампир отпрыгнул далеко в сторону, и его существа, наполовину женщины наполовину змеи, плюнули ядом в Эйдана, ползя к нему на животах, руках и коленях.
Голос Александрии в его голове был мягок и сладок, рассеивая все паутины, которые плел иллюзионист, запутывая его.
Женщины на земле низко завыли, причитая и печально скуля. Все это отдавалось в ветре. Эйдан пренебрег вампиром с ленивой самоуверенной улыбкой.
— Ты пробуешь привлечь Грегори к нашему маленькому сражению? Ты гораздо глупее, чем я думал. Даже я, кому не стоит ничего опасаться, и то не стану беспокоить уединение Грегори. С таким приветствием он точно присоединится к нам. — Его золотые глаза хлестнули вампира, нашли тупой мертвый пристальный взгляд и остановились на нем, держа изображение другого человека в расплавленных глубинах.
— Я много лет тесно сотрудничал с Грегори. Ты знал об этом, Диего? Все что он делает, делает хладнокровно и эффективно. Нет никого подобного ему. Возможно, в свой последний момент жизни, ты хочешь противопоставить свои скудные навыки его величию.
Вампир снова задвигал головой, череп стал ритмично раскачиваться вперед и назад. Он шипел команды, и непристойные существа, изобретенные им, стонали и отползали. Запев, он махнул рукой, и вопящие женщины снова трансформировались в змей. Обычных невинных садовых змей.
Вампир начал двигаться в медленном осторожном злом танце. Он окружал Эйдана, твердые панцири тараканов хрустели под его ногами. Его голова продолжала двигаться вперед-назад, блеснули клыки с капающей слюной. Эйдан стоически выносил столкновение с вампиром, отказываясь смотреть на то, как в танце он давит тараканов и садовых змей, приближающихся с левой стороны.
Эйдан проявил твердое спокойствие, его золотые глаза ни разу не скользнули взглядом вниз, оторвавшись от фигуры двигающегося вампира. Он сделал совсем немного, прекрасно осознавая опасность змей, которые ползли в его направлении, огибая все препятствия. Действия вампира были гипнотическими. Странные шаги и направления движений были устремлены на то, чтобы притупить смыл и захватить ум.
Когда змея всего в нескольких дюймах от Охотника свернулась в кольцо, вампир остановился и стал пристально смотреть в глаза Эйдана, стремясь загипнотизировать его. Затем с невероятной скоростью вампир, нападая, подался вперед. Змея тоже бросилась вперед, стремясь похоронить клыки в ноге Эйдана. Но Охотника больше не было там, где он стоял. Он прыгнул быстрее, чтобы быть наравне с вампиром. Его руки поймали голову в форме пули и повернули. Раздался треск, и вампир завыл. Острые как бритвы ногти прошлись по груди Эйдана.
Когти разорвали кожу, оставляя четыре глубокие борозды. Эйдан переместился далеко от иллюзиониста и снова появился рядом с сиденьем автомобиля. Он рискнул быстро взглянуть на ребенка. Вокруг мальчика лежали обуглившиеся змеи. Он хотел отбросить этих злых созданий от Джошуа так далеко, как только возможно.
Его голова была повернута к одной стороне, а лицо искажала льстивая пародия на улыбку. Красное пламя горело в его глазах. Он задыхался, но Эйдан не попался на эту уловку. Вампир сейчас был опаснее, чем когда-либо. Эйдан видел эту опасность в красном тумане, застилавшем его глаза, в ногтях, протыкающих собственные ладони до крови.
— Позволь мне умереть спокойно, Эйдан. Ты убил меня, — мягко и убедительно сообщил вампир. — Возьми ребенка и уходи. Оставь мне мое достоинство. Я встречу рассвет и умру, как и полагается нашему народу.
Эйдан все еще не расслаблялся, но в его теле появлялась слабость, почти лень. Его плечи расслабились, руки опустились по сторонам, колени слегка согнулись. Нужна была ясность. Золотые глаза моргнули. Он наблюдал за вампиром, словно хищник, каким он и являлся.