Темное золото

Но что-то было не так. Абсолютно не так. Александрия знала это; она всегда знала. Знала с того момента, как погибли ее родители. Она знала, когда какое-либо преступление совершалось в непосредственной близости к ней. Она знала, кто занимается торговлей наркотиками, безошибочно чувствовала, когда кто-нибудь лжет; она знала слишком много страшных вещей. И прямо сейчас, пока другие в ресторане наслаждались жизнью, пили, ели и разговаривали, она знала, что что-то злое совсем рядом, что-то ужасное. И еще Алекс знала одно — она никогда не встречала такого.

Она медленно, осторожно осмотрела просторную комнату. Меценаты спокойно говорили и ели. Три женщины, сидящие за столом совсем близко от нее, громко смеялись и поднимали тосты друг за друга. Во рту у Александрии пересохло, сердце заколотилось. Она была не в состоянии двигаться или говорить, застыв от ужаса. На стене позади Томаса Ивена, появилось темная тень, ползущая вперед. Она начинала вырисовываться над комнатой и, когда она появилась, ее клешни потянулись в направлении ее и трех женщин, говорящих с таким воодушевлением. Никто кроме нее не видел этой тени, отвратительное появление… Александрия, сидевшая совершенно неподвижно, слышала страшное шептание в своей голове. Оно было подобно шелесту крыла ночной мыши, оно выпускало коварную команду, жужжа все настойчивее и сильнее.

— Приди ко мне. Будь со мной. Позволь мне праздновать с тобой. Приди ко мне.

Слова бились в ней, как осколки стекла, казалось, пронизывая череп. Коготь на дальней стене открылся, простерся, маня ее.

Проскрипевший стул разрушил наваждение. Александрия мигнула, и тень угасла на фоне многоголосого эха маниакального смеха. Она могла двигаться, чтобы повернуть голову в направлении звука еще двух стульев, отодвигаемых назад. Она видела, как три женщины, действуя в едином порыве, бросают деньги на стол и идут во внезапном жутком молчании к выходу.

Александрия хотела закричать им, чтобы они вернулись. Алекс попыталась предупредить их, но горло судорожно сжалось, и она была вынуждена пытаться хотя бы сделать вдох.

— Александрия! — Томас быстро поднялся, чтобы помочь ей. Ее лицо было пепельным, с маленькими бусинками пота, появившимися на лбе. — Что с Вами?

Словно слепая она пробовала запихнуть свои рисунки в портфель, но руки совершенно не слушались, и эскизы разлетелись по полу.

— Извините, мистер Ивен, я должна идти. — Она так резко встала, что чуть не сбила его. Она чувствовала себя вялой и слабой, как будто бы какое-то липкое зло все еще было здесь и цеплялось за нее. Ее желудок бунтовал от этого противного ощущения.

— Вы больны, Александрия. Позвольте мне отвезти Вас домой. — Иван пытался одновременно подбирать драгоценные рисунки и удерживать Алекс за руку.

Александрия резко выдернула руку, думая лишь о том, что нужно как можно быстрее добраться до Джошуа. Чем бы ни было это существо, так спокойно появляющееся ночью, но те три женщины и Джошуа с Генри были в опасности. Это было так. Необратимо. Она могла чувствовать его присутствие темной тенью внутри.

Алекс повернулась и побежала, не обращая внимания на пристальные любопытные взгляды и замешательство Томаса Ивена. Она спустилась по ступенькам, подхватив подол своей юбки, спеша на звуки. Боль и страх, просачивались сквозь нее. Она чувствовала, будто сердце в ее груди разорвалось и теперь кровоточило. Это было так реально, что она сжимала свою грудь и пристально всматривалась в свои руки, ожидая увидеть там кровь. Чья-то кровь еще будет. Кому-то будет больно, а может что и похуже.

Александрия так прикусила нижнюю губу, что чуть не поранила кожу. Эта боль была реальна, и настоящей была именно она. Это дало возможность собраться, чтобы продолжить бег. Всесильная тварь шествовала по земле, неся смерть. Она могла уловить запах крови уже сейчас, испытывая слабые вибрации — последствия насилия. Она молилась, чтобы это не был Джошуа. Рыдая, она бросилась по узкой тропинке, пролегающей вокруг здания. Она не могла потерять Джошуа. Почему она оставила его только с пожилым мужчиной, присматривающим за ним?

Она ощущала, что туман следит за ней. Плотный. Густой, как суп. Он стелился по деревьям подобно ужасному белому покрывалу. Она не могла видеть, куда ступала ее нога. Эта плотность даже чувствовалась, как будто бы она пробирались через сыпучий песок. Когда она попробовала вздохнуть, то поняла, что это невозможно. Она хотела позвать Джошуа, но глубокая интуиция говорила ей — лучше молчать.

Кем бы этот безумец ни был, но он явно наслаждался болью и страхом других. Это был своеобразный приток его силы, помогающий ему достичь вершины. Она не могла потакать его ужасным вкусам.

Пробираясь сквозь деревья, она буквально споткнулась о тело.

— О, Господи! — громко прошептала она, молясь, чтобы это был не ее брат. Приблизившись, она поняла, что тело слишком большое. Холодное и неподвижное, оно лежало в куче мусора, разбросав его по сторонам.