Темное золото

Домой. А где был ее дом? У нее его не было. Боль стала слишком сильна, чтобы вынести ее. Она почувствовала, что ее взгляд остановился в самом темном уголке комнаты. Золотые глаза смотрели на нее. Ее сердце подскочило. Она не могла оторвать взгляд от пристального немигающего взгляда.

Эйдан вышел из тени. Он двигался очень плавно, гордо, словно большая дикая кошка из джунглей. Он захватил ее душу. Высокий. Сексуальный. Сильный. Он смотрел только на нее. Только на нее. Внизу, под шелковой рубашкой, слегка перекатывались мускулы. Он выглядел изящным, но, в то же время, его окутывала аура власти. И не было равного ему.

Она поймала себя на том, что дрожит в предвкушении его прикосновения. Одно только его присутствие оживляло ее. Словно Красное море перед Моисеем[8], толпа расступалась перед ним, пропуская. Никто не касался его, никто не цеплял и не толкал. Даже «костюмы» отодвинулись от нее, позволяя ему подойти. А потом он, стоя перед ней, предложил свою руку, пристально гипнотизируя глазами.

Было ли это принуждением или одержимостью, Александрия не знала. Ее это не заботило. Она, не смотря ни на что, не смогла бы остановить себя. Она сражалась не понятно за что. Ей был нужен он, и он был здесь. Она подала ему руку, и, когда он сплел свои пальцы с ее, она потянулась к нему. Было такое ощущение, словно она вернулась домой.

— Потанцуй со мной, cara mia. Мне нужно почувствовать тебя рядом. — Его слова и голос были такими соблазнительными, что стало невозможно сопротивляться.

Александрия легко заскользила в его руках, она идеально подходила к нему. Он был сильным и теплым, и ток моментально зашипел между ними. Ее голова нашла свое место на его плече. Ее тело моментально подстроилось под его ритм. Она была рождена для этого, он — ее половинка. Это бархатистое черное обольщение, чистая магия.

Это было дом — эти объятья. Она сомкнула веки, наслаждаясь ощущением его тела. Музыка была медленной, практически невероятной для такого места. Их ни разу не задели. Он вел их в совершенном ритме, жар увеличивался с каждым движением. Казалось, пламя лижет ее кожу, перемещаясь на него и возвращаясь обратно.

Эйдан нагнул свою голову, чтобы попробовать ее. Его губы мягко, горячо ласкали ее шею, замедляясь над пульсом. Он чувствовал, как тот начинает ускоряться под его ртом, ощущал, что жажда становится не переносимой.

— Пойдем домой со мной, piccola, — прошептал он, пока его зубы нежно покусывали ее кожу, твердо, но плавно двигаясь вперед и назад над пульсом. Ее кровь пела для него, звала его. — Не мучай меня дольше.

Ее тело гибко и плавно извивалось рядом с ним. Еще ни в ком она так не нуждалась в своей жизни. Алекс не издала ни одного звука — она не могла. Но он знал ответ, даже в ее молчании. Он мог прочитать его в ее огромных глазах.

Пока они двигались к дверям, Александрия едва ли видела окружение. Эйдан защищал ее от давки, помещая свое тело между ней и толпой. На улице ночь, казалось, приветствовала их: звезды были ярче обычного, ароматы океана ощущались сильней.

Эйдан обнял ее за талию, прижимая ее к плечу. Она подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— Я должна была понять, что ты последовал за мной, чтобы защищать. Что ты сделал тому бедняге в кожаных штанах?

Он мягко рассмеялся.

— Ему нравятся пауки, Черные вдовы. А еще ему нравится делать больно женщинам. А мне не нравятся другие мужчины, которые прикасаются к тебе.

— Я заметила.

Он остановил ее на углу улицы, прижав к себе и подняв ее подбородок.

Его пристальный взгляд золотых глаз остановился на ее нижней губе, и она почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Эйдан издал звук, что-то среднее между стоном и рыком, и наклонил голову. Когда его рот прикоснулся к ней, земля стала уходить из-под ног. Ее тело растворялось в нем, пока не остались одни: только Эйдан и Александрия, и ночь…

Волна голода и желания была такой сильной, такой подавляющей, что Александрия прижалась к нему сильнее, чтобы не упасть. Он обнял ее, и они полетели сквозь время и пространство. Ветер обдувал ее волосы, словно песнь сирены, развивая их, точно волны шелка в ясной ночи.

Его рот целовал ее, доминируя, сминая, переходя далеко за человеческие границы. Его язык исследовал бархатную пещеру внутри ее рта, требуя от нее ответа. Александрия услышала свой стон — низкий стон одобрения.

А затем у них под ногами оказался балкон третьего этажа. Эйдан просто взмахнул рукой, и стеклянная дверь распахнулась. Морской бриз стал обдувать их разгоряченные тела. Охотник последовал за Алекс на стеганое покрывало кровати, накрывая ее тело своим. Он не дал ей времени запаниковать и, возможно, убежать. Он не мог ждать дольше. Он не мог больше давать ей время. Его руки, лаская нежную кожу, спустились на холмики ее груди, грубо убрав рубашку со своего пути и предоставив ее тело внимательному взору золотых глаз. Прохладные воздушные потоки прошлись по ее разгоряченной коже, а грудь заныла под горячим пристальным взглядом. Его рука придала ей чашевидную форму, удерживая мягкий вес в своей ладони.