Темногорье

"Однажды, это еще в студенческие годы было, мы зимой с турбазы в лыжный поход пошли. Должны были на ночевку выйти к избе. Пришли — а избы нет, сгорела. Обратно идти двадцать пять километров, уже вечер, темнеет, устали. Хорошо, с нами парень был опытный, и научил он нас строить снежное убежище. Кстати, несложно. Бросаешь рюкзак, на него насыпаешь снег. Затем вещи вытаскиваешь, на их месте образуется дыра, в которую может залезть человек. Возле входа разводишь огонь, чтобы снег внутри немного подтаял и схватился на морозе. Дно устилаешь лапником или ветками. Затем залезаешь внутрь, а вход тем же рюкзаком затыкаешь. И до утра. Оказывается, даже тепло в нем".

Игорь присвистнул. Нет, он тоже не лыком шит, но от поселений никогда не отрывался, не рисковал. Не представлял, как можно выжить в дикой природе. Ладно, костер развести, в стогу переночевать — это понятно, но в лесу жить не рискнул бы. Повезло ему и Кате, что Хирург с ними.

Путники добрались до ворот. По дороге им не встретился ни магазин, ни продуктовая лавка, ничего. Какой-то странный город. На выходе, как и при входе, двери оказались закрыты. И никакой связки ключей поблизости не валялось. Возвращаться назад долго, а уже смеркается. Хирург предложил переночевать в одном из ближайших домов, а заодно поужинать — весь день без еды.

Игорь слушал вполуха — он задрал голову и разглядывал "ангела", который стоял возле выхода. Лицо чересчур правильное, таких не бывает. Глаза без зрачков. Слепой, что ли? Крылья, кстати, сделаны потрясающе — можно рассмотреть каждое перышко. У одного из любимых писателей было подходящее стихотворение:

"Как строг очей нездешний взгляд,

Покорный высшему приказу!

Не испытав ни боль, ни глад,

Не сомневался он ни разу…" (1)

Как раз про этот монумент.

Он дотронулся до фигуры, тоже теплая. И вроде понято, что от жары, но все равно необычно. Точно это не камень, а нечто живое. Удивительно, уже который раз всплывает мысль про живое. Будто город обладает душой. Хотя это от усталости мерещится и от голода. Весь день на ногах, в животе революция зреет. Километров тридцать точно отшагали, сейчас бы поесть и на боковую.

Они выбрали трехэтажный дом ближе к центру недалеко от собора. Совершенно пустое здание: ни мебели, ни вещей. Необитаемый дом. Построить — построили, а заселиться в него не заселились. Еще одна странность — все здания города были нежилыми. Не после катаклизма, а изначально. Как-то неправильно это. Вот здесь, возле окна должен стоять стул. Темно-коричневого цвета, лакированный. Спинка полукруглая, с прутьями. В нем надо сидеть, закинув ноги на низкий подоконник. Рядом — приземистый стеклянный столик, на нем книги. Освещение мягкое, уютное. Так все должно быть! Ведь пустая комната — как призрак уютного дома, оболочка без души. И вообще в таком городе хочется неспешно бродить по улицам, долго разглядывать здания, чтобы не упустить малейшую деталь, фотографировать. Не может город существовать без людей, это противоестественно. Люди нужны, чтобы оценить неровность мостовой, шероховатость камня, пестроту витражей. Сказочные улочки хочется сохранить в памяти, как в альбоме, чтобы вечерами вспоминать их возле окна, пить чай и любоваться закатом.

Костер разводить было не из чего — деревья здесь не росли. Путники очистили корни, полученные в дар от лесных духов, и съели, запивая водой. Эх, сейчас бы горячий сладкий чай и кусок жареного с луком мяса. Чтобы сок от мяса пропитал черный хлеб, и чтобы чай горячий настолько, что даже язык обжигает… Черт, опять на мысли о еде съехал! Игорь сглотнул: докатился — мечтает о нормальном ужине. И как же хочется домой, к родителям. Чтобы сидеть за столом со своими и не волноваться ни о чем. Наверное, он на годы вперед набродился.

Спать легли на голый пол. Настелили куртки и другую одежду, чтобы не так жестко было, но все равно неудобно. Катя и Хирург отрубились сразу, а Игорь долго смотрел в окно на звезды и черную луну. Потом ему снилось, что небо озарилось падающими метеоритами. Огненные вспышки расчертили ночь праздничным фейерверком. Игорь даже успел загадать желание, поражаясь тому, какой сон ясный. А затем здание задрожало, и до него дошло, что он бодрствует. Игорь растолкал остальных. Они схватили вещи и выбежали на улицу.

Там творилось несусветное. На их глазах с собора сорвалась одна из горгулий и пролетела мимо. Игорь разглядел ее: морда барана на теле гиены, плюс, орлиные крылья. Крутые рога, зубастая пасть — такой овечке лучше не совать в рот палец, отгрызет вместе с рукой. Не успели перевести дух, как новое явление. Раздался рык, и перед ними предстала химера. Несмотря на страх, Игорь успевал распознавать чудовищ — пригодилось увлечение фэнтези. Голова льва на теле козы и хвост в виде змеи. Но и химера не обратила них внимание и пронеслась следом за горгульей.

Хирург озадачился:

— Что происходит?