Темногорск

На Ведьминской, страх, что творилось. Несколько человек пытались выломать ворота в доме Пламенюги, но сталь не поддавалась: держались заклинания старого колдуна. Жалкую хибару Слаевича подожгли (охранные заклинания охраняли этот дом только в Звездный час). Весь сруб уже пылал, и никто не собирался его тушить. Зеваки толпились на улице, висли на заборах, улюлюкали, глядя, как пламя вырывается из-под крыши.

– Эй, глянь, знакомый колдунишка нарисовался! – крикнул сухорукий Вован, тыкая черным скрюченным пальцем в Юла.

Тина развязала платок, прижала юного чародея к себе и на голову ему белый край накинула. Вован растерянно закрутился, не понимая, куда испарился его обидчик.

– Эй, Вован, – окликнул незадачливого пацана приятель. – Там гараж раскурочили, наконец! Помчали!

Толпа, оставив хибару Слаевича догорать, бросилась к особняку Тамары Успокоительницы. В хоромах Тамары стальные двери и стальные решетки на окнах, стены кирпичные в руку толщиной, но что сталь и кирпич без охранных оберегов? Находчивый народ мигом сообразил, как быть: несколько человек забрались на крышу, сорвали металлическую черепицу и, пробравшись внутрь, распахнули двери. Растащив все ценное, что было в комнатах, погромщики подступили к бетонному гаражу. Кто-то догадливый с ближайшей стройки притащил отбойный молоток и продолбил бетонный потолок, чтобы добраться до сокровищ.

– Неужели сломают? – удивился какой-то дед, наблюдавший за происходящим.

– Не сомневайся, справятся! – хмыкнул проходивший мимо парень.

Часть 3

Глава 1 Роман Вернон

Дверь отворил Мишка. Молча кивнул, отступил в глубь прихожей, за приоткрытую дверь ванной. Тина кинулась в комнату. Роман лежал на диване, свернувшись клубком. Дышал едва слышно. Пальцы правой руки прижимали смоченную в пустосвятовской воде тряпку к ране. Бесполезно. Вся тряпка уже сделалась красной. Как и часть простыни, которую Юл подоткнул под раненого. Время от времени тело колдуна сотрясала мелкая дрожь. Эта дрожь, да еще едва заметно поднимавшийся во время дыхания и опадавший живот только и свидетельствовали, что Роман жив.

Тина смотрела на любимого, и все внутри у нее сжималось. Неужели это конец? И он… уходит?

«Не отпущу!» – хотелось крикнуть Тине.

«А силы хватит? – тут же спросил ехидный голос. – Своей силы?»

«Хватит!» – мысленно огрызнулась Тина.

Пуля, найденная Юлом, лежала тут же, на тумбочке у кровати рядом с пробитой серебряной флягой. Колдунья взяла ее, повертела в руках.

Не ошибся Юл: пуля в самом деле была заговоренная. Только кем? Тем, кто залил город черной мутью, что душила людей? Или кем-то другим?

Впрочем, вопрос не о том сейчас! Некогда виноватого искать! Надо думать, что делать. Своим заговором Роману кровь не остановить – его слово сейчас невесомо. Один сильный колдун на другого, равного по силе, заговор наложить не может. Но разве Тина Роману чужая? Роман ей водное ожерелье подарил, навсегда к себе привязал живой нитью. Кто знает, может та ниточка теперь его спасет? Почему же она не почувствовала, что он в беде? Что плохо ему? Так она ж в ту минуту заклинания охранные накладывала, от Романа отгораживалась. Вот дуреха-то!

Юл вдруг увидел, что пуля мнется в пальцах колдуньи, будто кусок пластилина. Миг – и вот уже не пуля, а что-то вроде заплатки. И эту заплатку Тина лепит раненому на простреленный бок.

– Ну вот… – сказала с облегчением. – Так хотя бы кровить не будет.

Она присела на корточки возле кровати, взяла Романа за руку.

– Тебе лучше, да? – спросила с надеждой, провела ладонью по его лбу. Кожа была прохладной и влажной. Он смотрел на нее с изумлением, будто видел впервые.

– Д-да… – выдохнул едва слышно.

И вдруг дыхание прервалось. Кончилось, иссякло, как внезапно иссякает ключ в жаркий день. А глаза его открылись как-то по-особому и глянули неестественно, как будто видели сквозь. Несколько секунд Тина смотрела и не могла понять, что это конец. Потом выдохнула: «Нет!» Наклонилась, приникла в его губам. Они были холодными, как будто Роман был мертв уже давным-давно. Она выдохнула воздух в его полуоткрытые губы. Раз второй… Не помогло.

Тина стиснула руку в кулак, собрала всю ярость и силу, весь свой дар, который был всего лишь любовью к нему, Роману, и ударила умершего по груди.

Услышала Тина: стукнуло вновь его сердце. Раз, другой… И вот забилось уже совершенно отчетливо.

Роман сделал судорожный вздох, глаза моргнули, губы шевельнулись:

– Тина…

– Я здесь! – она сжимала его руку, как будто от силы ее пальцев зависело – удержит его на этой стороне или отпустит в небытие.

– Воды, – попросил Роман.

Юл подскочил, протянул кружку с пустосвятовской водой из канистры. Тина дала колдуну глотнуть. Роман закашлялся.

– Его бы в Пустосвятово отвезти и в реке искупать! – вздохнула Тина. – Глядишь, рана и затянулась бы.

– У нас воды много, – сказал Юл. – Канистра почти целая. И еще четыре в машине остались.

– Мало, – покачала головой колдунья. – На рану воду не лей. Она теперь и так закроется.

– Так рана же сквозная. С другой стороны тоже дыра.

– Что ж ты сразу не сказал?!