Темнота Гесферы (СИ)

— Ты ошибаешься, дело вовсе не в последней главе, — качнул тот головой, лениво перебрасывая рюкзак с одного плеча на другое. — Думаю, прежний я хотел, чтобы люди знали правду и научились верить в того Бога, каким являлся Защитник. Не в чудесный светлый образ, а в настоящего Защитника, пожертвовавшего собой и собственными братьями ради людей и мира.

— Но церковь сейчас расколота надвое, — заметил Армель.

— Кажется, ты сам утверждал, что верующих не поубавилось. Одни верят в Откровения и ценят настоящего Бога, а другие продолжают в него верить, игнорируя любые слова. Последнее похоже на слепое доверие, но порой оно бывает чище настоящего.

— Ясно, вот как ты мыслишь, — заставил себя улыбнуться священник.

Понять ренегата оказалось нелегко, учитывая еще и сложности с раздвоенной личностью. Реннет словно жил в другом мире, среди полчищ врагов, жаждавших убить его. Армель слышал, так было и до Смертного Бога.

Сам ренегат сейчас размышлял над другими вещами. К нему в руки попало заклинание — наследие Легендарной Девятки, в числе которых была и Каюри Соболь, предположительно являющаяся прабабкой Реннета и Регины. Хотя точнее будет сказать, что о заклинании он узнал из воспоминаний другого себя. Все сведения, касающиеся запретных чар, тот тщательно скрывал от него, будто боялся чего-то. Однако чары, о которых шла речь, к числу запретных не принадлежали.

Но даже так, он сразу понял, что это высшая ступень овладения магией, до которой не каждый способен добраться. Ничего сложнее быть не могло.

Чтобы сотворить это заклинание требовалась самая тесная связь с собственной магией и запредельная нагрузка сознания. Реннет — прошлый или настоящий, одинаково трепетал перед такой сложной задачей. Поэтому, когда он вечерами, сидя у костра начинал манипулировать материей своего элемента, остальные начинали беспокоиться. По опыту прошлого они могли сказать, что эксперименты парня ничем хорошим не закончатся.

Путь от Азранна к Пасмурной Долине не близок. Времени хватало с избытком, даже если учесть то, что путешествовали они на лошадях. Животные попались хорошие, но даже у них имелся предел выносливости.

Нынешнему Реннету размеренный путь нравился больше всяческих сражений и преследований. А другая его личность не появлялась. Он не мог сказать, с чем это связано, но верил, что все к лучшему. Подсознательно ему даже хотелось, чтобы он никогда в их жизни не появлялся.

Вечером, после горячего и сытного ужина, приготовленного в котелке на костре, члены отряда обменивались историями. Правда, когда очередь доходила до словоохотливого Армеля, все почему-то начинали жаловаться на внезапно напавший приступ сонливости. Самому Реннету нравилось слушать истории Ладана и Катарины, произошедшие за те восемь лет, что его не было с ними.

— Признаюсь, без твоей силы нам приходилось нелегко, — сереброволосого мага потянуло на искренность после кружки крепкого красного чая. — С гибелью лидера, ужасного Смертного Бога, к Гончим пытались относится как к устаревшему затупившемуся клинку, совершенно бесполезному в бою. Ситуация лишь ухудшилась, слоило нам покинуть Немисс.

— Слышал об этом, — закивал священник. — Если правильно помню, отряд даже пытались обвинить в преступлениях против людей и магов. Схватки избежать вам тогда не удалось, правда?

— О, да! — сверкнул зубами Ладан. — Мы изрядно повеселились. Их застывшие от удивления рожи навсегда запечатлелись у меня в памяти. Это надо было видеть. А все благодаря Катарине, сохранившей все свои ведьмовские способности, вопреки сопротивлению магии. Она практически в одиночку разнесла их, нам всего-то оставалось смотреть, как быстро они удирают

— И что же это были за маги? — полюбопытствовал Реннет, прижимая теплую кружку к тыльной стороне ладони.

— Золотая Вошь… кажется, — ляпнул Армель.

— Золотая Ветвь, — поправила Катарина

Реннет уже слышал это название. Он покосился на ведьму, а та не стала скрывать эмоций:

— Я им продемонстрировала, каково потерять все пять чувств, и сломала нескольким руки. Ноги старалась не трогать, чтобы быстрей бежалось.

— А еще несмываемыми чернилами написала на лбу каждого слово «Дерьмо»! — расхохотался сереброволосый маг.

— И такое было? — с шоком уставился на ведьму Армель.

Та схватилась за голову.

— Не вспоминай, пожалуйста, об этом ребячестве! Мне до сих пор стыдно!

Незаметно для себя, Реннет начал смеяться вместе со всеми. Это казалось ему таким необычным и новым, проводить время за бессмысленными разговорами.

И тем не менее, он старался не забывать о том, что необходимо стать сильнее, не полагаясь на запретную магию. Это было нужно, чтобы в трудные минуты не полагаться только на другого Реннета, не отступать перед врагом, кем бы он ни был.

Разумеется, члены отряда внимательно следили за ним. Особенно Армель, хотя его интерес скорее чисто личный. Когда случалось хорошее настроение, ренегат даже предпринимал попытки что-то ему объяснить.