Темные боги. Книга 1. Сумеречный город

У Таисии помутилось в глазах. Стражники уходили с площади, Елена что-то кричала, ноктанцы тихо переговаривались.

Умбра летала над головой Таисии, пульсируя в такт ударам ее сердца. Данте со стражниками исчезли из виду, а она не могла ни о чем думать. В голове звучала только последняя команда брата: «Не надо».

Из них двоих именно она всегда получала приказы, она была партнершей брата, его генералом.

И вот теперь она осталась сама по себе.

XI

Когда Риша с отцом прибыли в часовню Тханы, там уже царил хаос.

Для удобства Святого Короля во Костяном дворце построили четыре часовни, каждая была посвящена своему богу.

Тела умерших солдат, советников и родственников короля как минимум за день до похорон или сжигания укладывали на помост в часовне Тханы. Сжигание тел в последнее время применялось чаще обычного.

С монархами все было иначе. Их тела пропитывали бальзамирующим раствором, а затем захоранивали в усыпальнице под Костяным дворцом.

Отделанные костями стены и колонны были все в глубоких царапинах, как будто от когтей какой-то впавшей в неистовство твари. Высокий серебряный канделябр опрокинут на пол, черный мраморный пол усыпан прахом из урн почивших аристократов и генералов Ваеги.

Глядя на то, что когда-то было прелатом Леззаро, Риша искренне мечтала о том, чтобы король снова разрешил всем горожанам сжигать тела своих умерших.

Отец, в одеждах некроманта, мрачный, но спокойный, стоял рядом. Где Фердинанд, никто не знал, поэтому их сопроводил в часовню дерганый советник с выпученными глазами.

– Давно он в таком состоянии? – спросил Рат, доставая нить из сумки.

Из-за короткой бороды его подбородок не казался таким уж агрессивным, а темно-карие глаза были почти черными.

– Н-ну, где-то с час, – заикаясь, ответил советник, оставшийся стоять возле дверей, и поморщился, когда прелат врезал по колонне так, что, казалось, вся часовня содрогнулась. – Или ч-чуть меньше.

Тело прелата было обряжено в расшитые красными, золотыми, черными и серебряными нитями одежды. Это было знаком уважения всем четырем богам. Он должен был лежать в часовне Тханы два дня; предполагалось, что в это время священники будут приходить в часовню и приносить своему почившему прелату венки и прощальные дары.

Теперь одежды прелата были изодраны и покрыты прахом, на его посеревшей коже еще виднелись следы разорванных кровеносных сосудов, а шея распухла в месте перелома.

При жизни Леззаро был мягким, добродушным человеком, но сейчас он впал в неистовство, как будто никак не мог смириться с тем, как жестоко его убили.

«Неужели это мог сделать Данте?» – думала Риша, повторяя за отцом все движения и сплетая из нити сложный узор связывания.

Все были потрясены новостями о прелате, и это еще мягко сказано. Риша не могла совместить в голове образ молодого человека, которого хорошо знала, и изуродованное тело прелата. Просто не могла поверить в то, что Данте способен на такую жестокую расправу.

Почуяв присутствие Вакара, Леззаро повернулся и уставился на них пустыми глазами. Челюсть у него болталась. Он взвыл и ринулся вперед, причем двигался гораздо быстрее, чем скелет возле базилики, ведь его тело еще только начинало разлагаться.

Но тут подействовал заговор на связывание, и он застыл в нелепой позе с оскаленными зубами. Мраморные и выложенные костями стены отражали его жуткие стоны.

Где-то у них за спиной взвизгнул советник.

– Я буду его удерживать, – сказал отец, – а ты освободи душу.

Бормоча молитву, Риша изменила свой узор. Подошла ближе к подрагивающему телу прелата. Он мутными глазами следил за каждым ее движением. Риша почувствовала исходящий от его кожи аромат бальзамирующего раствора и легкий запах смерти, который не могли до конца перебить спрятанные в его одеждах мешочки с лавандой и тимьяном.

Нижняя челюсть Леззаро задвигалась, клацнули зубы, и он, хотя горло его уже окоченело, заговорил, вернее, засипел:

– …чатывание…

Риша замерла. Даже ее отец замер.

– За… пее… ча… – стонало мертвое тело.

У Риши мурашки забегали по спине, но она рискнула переспросить:

– Запечатывание?

– Подождите снаружи, – приказал советнику отец, и тот мгновенно подчинился, да еще и дверь за собой закрыл поплотнее. – Прелат, прошу, передайте нам свое сообщение.

Леззаро запрокинул голову, кадык выступил вперед, натянув покрывшуюся пятнами кожу.

– Ночь… богов. За… печа… Дем… мо…

Риша глянула на отца. Он кивнул, чтобы она продолжала.

– Вы хотите что-то сказать о Ночи богов и Запечатывании?

– Хотел… открыть… – сдавленно прохрипел Леззаро. – Запеча… Как в древности… – Тут его всего затрясло, и он вдруг сорвался на визгливый крик: – Заклинания… Нет! Не дайте… Де…

Прелат бился в сетях заговора связывания. Риша быстро закончила молитву и натянула нить между ладонями. Почувствовала, как уходит душа Леззаро, как его дух выбирается из разлагающейся груди и устремляется в войд между их миром и Мортри. Тело рухнуло на мраморный пол.

Риша восстановила дыхание и только потом повернулась к отцу. Рат, поджав губы, безотрывно смотрел на тело прелата.

– Что он хотел нам сказать? – шепотом спросила Риша.