Тёмные дни (СИ)

Взгляд ругата следовал за рукой. Вот его пальцы поднялись к щеке, очертили линию скул, тронули кончик уха. Корт, будто слепой, кончиками пальцев изучал рельеф её тела, каждую мельчайшую чёрточку и деталь. Как будто эти прикосновения заново рисовали её образ внутри него, на холсте его сердца.

Вот горячие пальцы добрались до волос. Одну за другой вытащили все заколки, державшие причёску. Когда непослушные кудри освобождённо упали на плечи, Корт запустил в них пятерню. Медленно, с выражением чистейшего восторга на лице, пропустил пряди между пальцев. Как будто этого было мало, приблизил к ним лицо, зарылся, глубоко вдохнул запах. Юта тихо рассмеялась.

Корт чуть отстранился и наконец посмотрел девушке в глаза. Он не улыбался.

— Пока я здесь, тебе больше никогда не будет одиноко, — сказал Корт хриплым голосом. И приблизил свои губы к её губам.

Всё смешалось. Небо и земля, прошлое и настоящее, вчера и завтра, её дыхание и его невнятный шёпот. Юта не заметила, как оказалась на песке, хватающейся за плечи Корта, комкающей его рубашку в попытке добраться до испещрённой шрамами кожи.

Его поцелуи были горячими, глубокими, они дурманили и кружили голову. Корт весь был словно огонь, словно страсть, будто одержимый демоном любви. Его прикосновения были яростными, почти жестокими. Кажется, он с трудом понимал, где он и что происходит.

Корт будто слегка сошёл с ума. Он бормотал что-то бессвязное, освобождая её от одежды, покрывая поцелуями тело. Иногда Юта могла различить обрывки фраз: «Больше никогда… моя… не отпущу…». Голова кружилась.

Юта на секунду остановила его, чтобы заглянуть в глаза. Она заключила его лицо между ладонями и позволила себе утонуть в синеве его глаз. Они были глубже океана, синее драгоценных сапфиров, затуманенные пеленой желания. Юта чуть приподнялась на локтях и коснулась жарких губ. Легко, почти невесомо, как прикосновение пёрышка. Затем снова отстранилась, чтобы посмотреть на Корта.

Его взгляд чуть прояснился, но тут же снова потемнел. Он навалился на неё, прижимая своим телом к песку. Кожа Корта была раскалена, словно горшок в солнечной печи, но Юта не ощущала никакой боли от его прикосновений.

— Больше никогда, — выдохнул Корт ей в губы, но так и не закончил фразу.

Всю ночь они горели. Их тела пылали, словно объятые пламенем. Сгорая каждую секунду, они возрождались вновь, чтобы опять сжигать друг друга до тла.

Утром Юта обнаружила в песке слитки стекла, оплавленного по форме ладоней Корта.

***

Время было позднее. Или, точнее сказать, раннее. Улгерн сидел в своём громадном шатре, в очередной раз просматривая планы сражения. Наиболее безопасное место было в тылу их войска, там же, где должны расположиться лекари и все те, кто будет обслуживать бой, но не будет участвовать в нём напрямую. Оттуда он сможет спокойно, без риска для жизни, наблюдать за ходом сражения. И в подходящий момент перехватить инициациву.

Полог при входе в шатёр громко хлопнул. Улгерн, хмурясь, поднял голову, готовый отругать непрошеного гостя. Но вместо этого лишь удивлённо вскинул брови. Он не мог даже предположить, зачем этот человек пожаловал к нему. Но, без сомнения, выгонять такого посетителя было неразумно. Поэтому Улгерн произнёс ровным голосом:

— Входи.

Он указал на место за столом напротив себя.

Гвирн прошёл внутрь и устроился на предложенном месте. Молодой Канг был напряжён и непрерывно хмурился. Его глаза безостановочно скользили по карте, которую ещё несколько часов назад рассматривали и размечали Канги.

— Зачем пожаловал? — чуть грубовато спросил Улгерн.

Гвирн посмотрел ему в глаза и выпрямился, хоть казалось, что выпрямиться ещё сильнее невозможно.

— Хочу кое-что прояснить, — начал Канг Утегата. — Несмотря на то, что на голосовании я поддержал кандидатуру Корта, а не твою, я не являюсь его сторонником. Такое решение было необходимо для того, чтобы выиграть сражение. Но я вовсе не желаю того, чтобы он встал во главе народа. Я считаю, что есть гораздо более достойные кандидатуры.

Улгерн хмыкнул и сложил пальцы домиком.

— Продолжай. Я внимательно слушаю.

— У меня есть важная информация, которой я хочу с тобой поделиться. Информация о предательстве Кортом народа.

То, что молодой Канг Утегата поведал Улгерну, меняло очень многое. Но вот время было неподходящее. Прямо сейчас очень сложно было что-либо изменить, как и сместить командующего накануне сражения.

Улгерн поднялся и начал расхаживать по палатке, прикидывая, как лучше использовать эту информацию.

— Почему ты рассказываешь мне об этом только сейчас? — спросил он Гвирна. — Если бы я узнал об этом раньше, то мы могли бы изменить ход голосования.

Гвирн обернулся к Улгерну, меряющему шаги у него за спиной.

— Тогда я не считал это разумным. Посуди сам, мудрый: кто ещё, кроме Корта мог провести атлургов через пески? И кто лучше него знает нашего врага и сможет с наибольшей вероятностью привести нас к победе?

— Ты поёшь ему дифирамбы и всё же хочешь пойти против него? — Улгерн усмехнулся. — Это очень циничто, даже для меня.

Гвирн скрипнул зубами.