Тёмные души

– Ну, милая, я вижу, Пьер обо всём позаботился. Теперь, поскольку ты наверняка не ужинала, я предлагаю тебе для начала бокал вина и мой скромный стол после ванны. Твой наряд тебе больше не понадобится: уж очень он рван и грязен. В моих шкафах найдётся достаточно одежды для тебя от моих сестёр и кузин. И не смей мне отказывать, – Он предостерегающе поднял руку, видя, что Бьянка хочет возразить. – Хоть ты ещё и не до конца поверила, но ты моя родственница. А родным надо помогать. Пей, – Он протянул ей бокал. Бьянка недоверчиво взяла его. – Пей, не бойся. Зачем бы мне тебя травить, когда проще было бы захлопнуть перед тобой дверь, когда ты стучала. – Бьянка пригубила. Вино оказалось сладким, но с привкусом горечи на языке. – Я добавил туда немного травок, чтобы ты расслабилась, и твои раны быстрее зажили. – Бьянка почувствовала, как нега разлилась по её телу, а раны начали меньше ныть от мазей Пьера. Ей стало спокойно и хорошо. – Замечательно, – кивнул Бертран. – А теперь я помогу тебе раздеться, – и двинулся к ней. Бьянка слабо взмахнула здоровой рукой в знак протеста. Бертран рассмеялся. – Да ладно, милая. Я же в два раза старше тебя.

Его руки легко касались Бьянки. Незаметно для себя она осталась полностью обнажена. Бертран отстранился и с восхищением оглядел девушку. Тонкая шея, изящный слепок белых ручек, маленькие грудки как у девочки-подростка, тонкая талия, оканчивающаяся длинными ножками. А между ними в густых завитках Бертран с восторгом увидел вполне сформировавшийся член, который Бьянка пыталась прикрыть.

– Вздор, милая. Ты совершенна, – И он скинул с плеч халат, оставшись так же полностью обнажённым. Его широкие плечи с мускулистыми, но изящными руками переходили в безволосую белую грудь с рельефом мышц. Плоский живот венчал великолепно сложенные ноги, между которыми не наблюдалось ничего похожего на мужское естество. Он поворошил свои кудри между ног, демонстрируя женские складки.

– Теперь, милая, я сам вымою тебя.

Он подхватил расслабленную Бьянку и опустил её в бочку с успевшей слегка остыть водой. Затем, подхватив кусочек мыла и пушистую мочалку, он залез сам. Нежно водя мочалкой по израненному телу, он постарался не попадать мылом в ещё не подсохшие раны. Он шептал ей ласковые слова, распушая волосы и поливая её голову из изящной серебряной кружки. Девушка расслабилась совершенно и даже слегка задремала. Очнулась она от того, что кто-то куда-то её нёс. Это Пьер с помощью уже одетого Бертрана вытащил её из бочки и закутал в нагретое полотенце. Разморенная, она хотела было встать на ноги и пойти сама, но Пьер уже подхватил её, и, как малого ребёнка вынес из комнаты. Сладкая дрёма снова овладела ею. Как сквозь вату она чувствовала чьи-то прикосновения к своим ранам, и вязкая мазь тысячами иголок снова впилась в её плоть. Мягкая ткань была наложена на раны, тёплый пряный напиток оказался на её губах, и глубокий сон наконец овладел ею целиком.

Глава шестая

Она проснулась от того, что яркий солнечный луч бил ей в глаза. Открыв глаза, она увидела себя в великолепной кровати с белоснежным бельём и высоким бархатным балдахином. Аккуратно задёрнутый, он всё же оставлял маленькую щель. Сквозь неё, как и сквозь щель небрежно задёрнутых тяжёлых штор, пробивалось утреннее солнце. Бьянка ощупала себя здоровой рукой. Она была перевязана по всем правилам медицины. За ночь ни одна повязка не сползла и не потревожила подсыхающие раны. К слову сказать, благодаря ли ванне, мазям или благословенному отдыху, но эти самые раны уже не болели и даже не ныли. Бьянка осмотрела забинтованную культю. На ней не было видно ни капли крови. А просторная ночная рубашка из тончайшего батиста была аккуратно завязана у горла, что, однако, не доставило ей ни малейших неудобств во время сна. Бьянка развязала узел, распустила шнурок и ощупала своё тело и повязки на нём. Повязки были наложены туго, но не настолько, чтобы она не могла дышать. Удовлетворённо и слегка испуганно она закончила своё исследование и откинула одеяло. Рядом на прикроватном столике стояли таз и кувшин из фарфора с тёплой водой. Около них лежало ослепительно чистое полотенце.

Освежившись, Бьянка оглядела комнату. Кроваво-красный балдахин кровати оказался богато расшит золотом. Резные столбики, поддерживающие его, были из красного дерева. Мебель в комнате, картины, зеркала, казалось, всё говорило о богатстве владельца. «И как этот дом и его хозяин смогли уцелеть в Варфоломеевскую ночь?» – потрясённо подумала Бьянка, оглядывая это великолепие. На спине кровати висел тончайший розовый пеньюар. В вазе около зеркала венецианского стекла в резной позолоченной оправе стояли голландские тюльпаны.

Накинув пеньюар, Бьянка позвонила в золочёный колокольчик, который нашла на прикроватном столике рядом с кувшином. Через несколько минут появился невозмутимый Пьер с подносом полным еды в тончайшей фарфоровой посуде. Слегка удивлённая, Бьянка приняла из рук Пьера поднос и спросила:

– Ваш хозяин проснулся? Когда я могу его увидеть?