Темные души (СИ)

Девушка посмотрела на Екатерину. Та кивнула, и девушка вышла. Екатерина молчала. Она перебирала в руках чётки из чёрного жемчуга и задумчиво смотрела на Бертрана.

- Нет, мадам, - покачал головой Бертран на невысказанный вопрос королевы. – Я не всех могу заставить делать то, что я прикажу. А заставить толпу – это очень сложная для меня задача. Я знаю, что в нашем роду встречались разные колдуны и чародеи, но я к таким сильным магам не отношусь.

- Откуда вы знаете, о чём я думала? – крестясь, спросила королева.

- Я Бертран ле Муи, из рода де Го и ле Муи, - просто сказал Бертран. – Я же говорил вам.

Они помолчали. Королева продолжала вертеть в руках жемчужину чёток, думая о своём.

- Так вы всё ещё хотите, чтобы я поехал с вами к Руджиери? – спросил наконец Бертран.

Екатерина вздрогнула. Она открыла рот, чтобы что-то спросить, но лишь слегка улыбнулась.

- Я говорила, что поеду к духовнику, - произнесла она.

- Ваше величество, - улыбнулся в свою очередь Бертран. – Не надо быть гением, чтобы знать: не королева ездит к духовнику, а духовника вызывают к ней в любое время дня и ночи. А то, что вы захотели проверить меня – это и так понятно. Даже не надо прибегать к моему дару, чтобы догадаться об этом.

Екатерина кивнула:

- Едем.

Она вышла, подозрительно поглядывая на спокойное лицо Бертрана. Через несколько минут копыта лошадей застучали по мостовой, везя королеву и Бертрана в мрачный дом чернокнижника.

Глава четвёртая

У дверей своего любимца Екатерина постучала условленным стуком. Дверь отворил молодой человек с гладким смуглым лицом, бойкими глазами и чёрными кудрями.

- Лоренцо, ваш отец дома? – спросила королева.

Молодой человек кивнул и проводил пару по узкой лестнице на второй этаж. Постучав в одну из дверей полутёмного коридора, он произнёс:

- Отец, это ваша частая посетительница.

Раздавшийся в ответ возглас он воспринял как приглашение войти и открыл перед королевой дверь.

Войдя в комнату, Бертран словно очутился в лавке некроманта или алхимика. По стенам были развешаны чучела, в которых угадывались крокодил, гиена и дикобраз. На столах в беспорядке валялись колбы, реторты, диаграммы гороскопов, таблицы наблюдений за звёздами, хрустальные шары разных размеров, тигли, щипцы и ступки с пестиками, наполненные какой-то тёмной субстанцией. В шкафах стояли книги, большей частью по колдовству и астрологии. На полках помимо банок с обычными порошками, семенами и жидкостями, стояли заспиртованные ящерицы, змеи, уродливые человеческие зародыши и части человеческих тел. За центральным столом, заваленным бумагами, рулонами, перьями и книгами, сидел гладко выбритый худощавый мужчина средних лет с чёрными волосами, посеребрёнными у висков. В одной руке он сжимал большую лупу с позолоченной рукоятью, в другой перо. Перед ним лежал угольник с полукругом в центре и схема, сплошь испещрённая астрологическими значками. Мужчина быстро поднялся, оправляя тёмную  одежду, чем-то смахивающую на сутану.

- О госпожа, вы пришли рано. Я ещё не закончил расчётов, - Он, не глядя на них, положил перо на ближайший рулон. Не удержавшись, перо мягко скатилось на пол.

- Я не за гороскопом, Джакомо, - Она махнула рукой в сторону Бертрана.

- Молодой человек нуждается в  любви или в деньгах? – спросил Руджиери, пристально глядя на Бертрана.

- Ни то, ни другое, любезный. Госпожа хотела, чтобы ты рассказал ей, кто я.

Вздрогнув от фамильярного «ты», Руджиери перевёл взгляд на Екатерину. Та кивнула. Колдун повернулся, чтобы зажечь ещё свечей, и предложил гостям сесть около стола. Сам он сел напротив Бертрана и попросил его руки. Бертран протянул обе ладонями вверх. По мере того, как проходило время, его лицо хмурилось, а взгляд становился всё более настойчивым, словно он пытался прожечь им ладони сидящего человека. Бертран, склонив голову на бок, словно забавляясь, следил за ним насмешливым взглядом. Наконец колдун положил лупу и поднял голову:

- Моя госпожа будет недовольна мной, но я ничего не понимаю. Каждая линия на руке этого человека противоречит другой. Он молод, но он и старик. Он безгрешен, но в то же время в нём сидит бес, он может вызывать любовь, но не хочет ею пользоваться. Его душа – это котёл бурных эмоций, в котором варятся его честолюбивые устремления, самомнение и гордыня. Но он ничего не делает  для того, чтобы добиться желаемого. Судьба сама идёт ему навстречу. Я в первый раз встречаю такую руку.

Он отпустил ладони Бертрана и откинулся на спинку кресла.

- Могу я спросить господина о его имени? – спросил он, сцепив руки на животе.

- Конечно. Я Бертран ле Муи.

В глазах старого колдуна, что-то промелькнуло.

- Вы не имеете отношения к Луиджи да Гоцци? – спросил он.

- Нет. Ни в какой мере. Я даже не знаю, кто это такой.

- Это чернокнижник, сожжённый в Вероне лет десять назад.

- Нет, колдун. Италийские владения нашей семьи это Баса и Бузони.

Руджиери вздрогнул.

- Так вот вы кто! Это значит ваш дядюшка заставил написать завещание на себя вдову графа Баса после того, как убил его?