Темные Фейри (ЛП)

Я моргнула в темноте, звук поворачивающегося в замке ключа был единственным звуком в мире.

— Что ты делаешь? — я задыхалась, отступая назад, пока не уперлась спиной в холодную каменную стену.

— Успокойся, — пробормотал Райдер. — Ты хотела сбежать и теперь тебе это удалось.

Зажегся свет и я удивленно огляделась. Я находилась в комнате, похожей на мою, но все здесь казалось холодным и темным. Рваный школьный пиджак был повешен над окном, чтобы заслонить солнечный свет, который пытался проникнуть через края закрытых ставней. На верхней койке в левой части комнаты стояли банки с различными жидкостями. Нижняя койка была идеально застелена, но на простынях лежала пыль, как будто на них никогда не спали.

Книги были сложены вокруг кучи подушек на правой нижней койке и выглядели как чья-то личная пещера для чтения, а на верхней койке были откинуты покрывала, как будто кто-то только что вылез из нее.

— Где я? — спросила я, хотя по тому, как комфортно Райдер выглядел здесь, я могла и сама догадаться.

— В моей комнате, новенькая. Прямо как в твоих фантазиях.

— Я не фантазирую о тебе, — ответила я. Лгунья. — Почему мне кажется, что у тебя нет соседей по комнате?

— Потому что у меня их нет. Мне нравится мое собственное пространство и я предложил им всем придумать альтернативные варианты. Они согласились, что так будет лучше.

— Конечно, да, — пробормотала я.

Я запустила пальцы в материал юбки, борясь со слезами, медленно заставляя свою боль отступить, чтобы не терпеть ее перед ним. Зачем он привел меня сюда? Все, чего я хотела, это побыть одной. Выпустить хоть дюйм этой агонии на свободу в уединении моей комнаты, прежде чем мне придется снова пытаться сдерживать ее.

— На днях ты украла дозу моей боли, — медленно сказал Райдер, делая шаг ко мне.

— Это ты предложил ее мне, — возразила я, подняв подбородок, чтобы встретиться с его взглядом. Я никогда не просила показать мне что-либо из того, что он показал мне. Черт, я вообще никогда не просила ни об одном из его гипнотических видений.

Боль в груди все еще резко пульсировала, мешая дышать и сосредоточиться на чем-либо. Лицо Гарета проплывало за моими веками и все, чего я хотела, это убраться отсюда к черту и забыть об этом, пока я буду кричать в подушку.

— Я хочу поторговаться за эту боль, — вздохнул Райдер, придвинувшись так близко, что прижал меня к стене.

Я могла бы использовать свою скорость, чтобы убежать от него, но не сделала этого.

Райдер стоял передо мной, положив ладонь на камень рядом с моей головой, наклонившись, чтобы заглянуть мне в глаза.

— Не надо, — вздохнула я, чувствуя, как он играет со своей силой, словно наполовину раздумывая над тем, чтобы заставить мою боль выйти на поверхность с помощью гипноза. Но я не могла позволить ему увидеть это. Он может узнать лицо Гарета. Кроме того, это было не его, а мое. Я не хотела, чтобы кто-то еще видел мои воспоминания о людях, которых я любила.

Райдер склонил голову набок, оценивая меня медленно, как хищник, высматривающий добычу. Но я не была добычей.

Он потянулся ко мне, проводя пальцами медленную линию вдоль моего лица. Моя спина выгнулась дугой, когда боль во мне обострилась до невыносимости и я втянула воздух, пытаясь успокоиться, пока он вытягивал из меня боль.

Это было чертовски больно. Как будто я стояла там и слышала эти слова в первый раз заново. Гарет мертв. Умер. Как будто у меня из-под ног выдернули ковер и фундамент всего моего мира рухнул вокруг меня. Я чувствовала, как грубый ковер в нашей старой прихожей впивается мне в колени, как я задыхаюсь, пытаясь сделать вдох, который не мог набрать в легкие. Это было острое лезвие, прорезавшее дыру прямо во мне, разрезавшее меня и оставлявшее истекать кровью, но каким-то образом продолжать жить.

Прикосновение Райдера пробудило боль, страдание и несчастье в каждом дюйме моего тела и все же почему-то… это чувствовалось хорошо.

Райдер придвинулся ближе ко мне, наклонился, пока его лоб не коснулся моего, глубоко вдыхая, как будто он действительно мог впитать агонию, проходящую через мои конечности.

— Что потеряла такая милашка, как ты, чтобы испытывать такую боль? — вздохнул он и боль в его голосе не позволила мне отказать ему. Ему нужно было услышать мой ответ так же отчаянно, как мне нужно было им поделиться.

— Все, — ответила я на одном дыхании.

— Черт, Элис, ты такая сломленная, — простонал он, прижавшись губами к моему уху. Почему-то это не показалось мне оскорблением с его стороны и я наполовину рассмеялась, когда на глаза навернулись слезы.

Я задавалась вопросом, остановятся ли они когда-нибудь или дав им такую свободу, я буду вынуждена проливать их вечно.

Вдохнув глоток воздуха меж губами, я почувствовала, как холодная агония пробежала по моим конечностям и превратилась в маленькие ледяные копья, которые разрезали меня изнутри, обнажая все, что во мне было разорвано на части.