Темные Фейри

Я перевернул медальон из чистого золота, который лежал на моей обнаженной груди, черпая силу из глубин металла, чтобы пополнить запасы магии. На одной стороне было написано «Клан Оскура» и наш символ — волк. Они были моей бандой, моей семьей, моей жизнью. На другой стороне было написано «a morte e ritorno». Что означало «к смерти и обратно» на моем родном языке.

Я вздохнул, скучая по своей семье. Особенно после того, как мой двоюродный брат обнаружился мертвым. Похоже, что он свалился с ног на Киллблейзе, а затем вонзил себе в грудь ледяной клинок. Это дерьмо было очень сильным и вызывало больше смертей в городе, чем банды в наши дни. Я точно знал, что от него можно сойти с ума. Я видел это своими глазами.

Я сторонился его с тех пор, как он начал употреблять, пытаясь заставить его бросить эту привычку. Но он не бросил. И теперь посмотрите, что произошло. Часть меня винила себя в его смерти. Как будущий лидер клана Оскура, я был как проклятый бог для своих подчиненных. И я знал, что он был бы изгнан. И теперь я должен был нести тяжесть этого решения. Мы даже не были близкими родственниками. Он был мне вроде троюродного брата по отцу. Но я отвечал за всю свою семью и за остальных членов моего клана тоже. И я должен был сделать больше, чтобы избавить его от этого высасывающего душу наркотика.

Я лежал на своей нижней койке, укрытый простыней, которую я повесил с той стороны, которая не прижималась к серой стене. Простыня затрепетала, когда кто-то прошел мимо, перья зацепились за нее и оторвали один конец, так что она упала на полпути вниз.

— Габриэль! — воскликнул я, откинув простыню и обнаружив его на другом конце комнаты, сидящим на своей верхней койке и смотрящим вдаль. Его татуированная грудь была выставлена напоказ, а огромные черные крылья были невинно сложены за спиной. Я поджал губы, когда он не встретился с моим взглядом.

Я знаю, что это был ты.

Парень говорил дюжину слов в месяц и никогда тогда, когда ты этого требовал. Он был гарпией с серьезными проблемами в отношении себя. Он всегда ходил в полусмещенном состоянии и хлопал своими огромными крыльями. Клянусь, он делал это, чтобы позлить меня.

Другая наша соседка, Лейни, высунула голову из койки под его койкой и смотрела между нами, как будто собиралась вмешаться. На самом деле она никогда так не поступала, но при этом всегда делала строгое лицо.

Я вскочил с кровати, из носа повалил дым, когда я схватил конец простыни и зацепил ее обратно за койку. — Если залезаешь через окно, убери свои гребаные крылья, прежде чем волочить их по моим вещам, capisce (прим. пер. понятно)?

Габриель не признал меня и он был единственным ублюдком в академии, которому это могло сойти с рук. Он был самым могущественным фейри в этом месте и имел два элемента, больше, чем кто-либо другой в этой школе.

Вот с каким дерьмом мне приходится здесь иметь дело. Папа бы в гробу перевернулся, если бы его не похоронили на десять частей. Но я готов поспорить, что хотя бы одна из них дергалась.

— Я могу съесть тебя в своей форме Ордена, — напомнил я ему, но он продолжал смотреть на стену, очевидно, думая о чем-то более важном, чем мои слова. В мускулах я его превосходил, но он был высоким ублюдком и с этими двумя Элементами, гудящими в его венах, я не мог справиться с ним в форме фейри. Хотя я мог бы трансформироваться…

Дверь распахнулась и с небес спустился горячий ангел, очевидно, чтобы улучшить мой день. В наше общежитие вошла стройная девушка с сиреневыми волосами и глазами как у аниме, зелеными, как лужи Фаэляндии. Ее выражение лица говорило «отвали», но она окинула мою голую грудь долгим взглядом, который говорил «да, черт возьми».

Мой член поприветствовал ее и я почти тоже.

— Что это, блядь, такое? Фотосессия? Закрой эту гребаную дверь и входи, — Лейни вытянула ногу, помахивая ею, чтобы побудить новоприбывшую пройти дальше в комнату.

— Ты новенькая? — с надеждой спросил я. Леону было поручено показать ей все вокруг и, черт возьми, я жалел, что не вызвался быть добровольцем в качестве жертвы в ту смену задержания.

— Определенно новенькая, — сказала она, прохаживаясь по комнате с видом человека, которому принадлежит это место.

— Свежая, появляющаяся внезапно, пришедшая на свет. Хотя ты выглядишь как специфическая разновидность новенькой…

Она осмотрела пустую верхнюю койку над моей, ее взгляд упал на нижнюю, прежде чем она обернулась ко мне: — О? Что за вид нового?

— Сексуальный, — я усмехнулся. А она нет.

Статика поднялась в моей груди и заполнила комнату, заставив ее волосы немного приподняться вместе с каждым волоском на ее теле. Я был не просто драконом. Я был редким штормовым драконом. Электричество было моей стихией и сейчас где-то в моем теле искрился провод под напряжением.

— Он делает это, когда возбужден, — произнес Габриэль свои первые слова за день и я мог бы ударить его за них, когда ухмылка заплясала вокруг его рта.

— И счастлив, — добавила Лейни.

— И еще когда становится засранцем, так что это никогда не прекращается, — сказал Габриэль и новенькая засмеялась.