Темные горизонты

– С таким курсом обмена валют? Это безумие, Марк! – Но я улыбаюсь. – Мне не нужно кольцо.

Я смотрю на свое пальто. Оно усыпано крошками. И булочка, и круассан исчезли. Я не помню, как съела их.

Марк смотрит в телефон.

– Тут неподалеку музей восковых фигур, расположен в старом здании театра. Хочешь повеселиться на китчевой выставке?

– Может быть, завтра. – Сейчас мне нужно на свежий воздух. – Давай прогуляемся.

– Отличная идея.

Было видно, что ему стыдно за такой короткий разговор с Хейден.

Следующую пару часов мы провели довольно приятно. Я выбросила проблемы Пети из головы и радовалась тому, что с Хейден все в порядке. Конечно, квартирка нам досталась не лучшая, зато в ней сухо и тепло, и, не станем забывать, мы за нее ничего не платим. Мы погуляли по широким бульварам, держась за руки, и полюбовались величественным зданием оперы. Потом прошлись по Рю-Рояль, притворяясь людьми, которые могут позволить себе роскошные бумажники и шоколад ручной работы. Город очаровал меня. Мимо проходили женщины в меховых накидках и роскошных шарфах, местные модники разгуливали в лакированных туфлях, которые у нас дома стали бы носить разве что самые отпетые пижоны.

Сгустились сумерки, у Марка разболелась нога.

– Давай зайдем домой, – предложил он. – Отдохнем часок, а потом выйдем на Монмартр и поужинаем. Развлечемся. Промотаем деньги. – Он притянул меня к себе. – Что думаешь?

Мы улыбнулись, и в тот момент я подумала: да, именно за этим мы приехали в Париж. Ориентируясь на купол Сакре-Кёр, мы некоторое время плутали по мощеным улочкам, ставшим будто глянцевыми от дождя, останавливались почитать меню, вывешенные возле прелестных бистро. Я обратила внимание на украшенную бумажными бабочками витрину с детскими манекенами в яркой, роскошной одежде.

– Ой, может, зайдем?

Марк поколебался:

– Давай.

Элегантная брюнетка за стойкой сердечно приветствовала нас. Я попыталась что-то сказать на ломаном французском, и она тут же перешла на английский. Марк стоял у двери, пока я, не решаясь посмотреть на ценники, перебирала груду футболок ручной работы.

– Хейден была бы в восторге. – Я показала Марку кофточку с развеселым динозавриком.

Он натянуто улыбнулся.

– Может, купим?

– Как скажешь.

Продавщица просияла, когда я вручила ей свою кредитку. Она тщательно заворачивала кофточку в оберточную бумагу, а я старалась отогнать угрызения совести из-за цены – пятьдесят пять евро, невероятно дорого для вещи, из которой Хейден вырастет уже через пару месяцев.

Я ввела пин-код, и продавщица нахмурилась:

– Извините, платеж не проходит.

Разволновавшись, я попыталась еще раз. Платеж не проходил. Я позвала Марка.

– Может быть, позвоните в свой банк? – вежливо предложила продавщица.

Марк спросил, можно ли воспользоваться здешним вай-фаем, и она предупредительно дала ему код доступа. Он дозвонился до колл-центра Первого национального[9], но звонок тут же сорвался, и ему пришлось перезванивать. В магазин вошла модная молодая пара с трехлетним карапузом, и продавщица отошла их проконсультировать. Пока Марк говорил по телефону, я проверила электронную почту. Пришло письмо от Клары:

Хорошо, не волнуйтесь. Вы поехали туда отдохнуть, поэтому ни о чем не беспокойтесь. Я наведу справки. Наверное, какое-то недоразумениеЦелую

Марк повесил трубку и покачал головой.

– Мы должны были авторизовать карточку до отъезда.

– Черт!

Супружеская пара нервно покосилась в нашу сторону.

– Ты сможешь с этим разобраться?

– Не здесь. Завтра я позвоню в наше отделение, но надежды мало.

– Сколько у нас наличных?

– Около трехсот пятидесяти евро.

Если мы не сможем воспользоваться карточкой, шесть дней мы не протянем. Нужно будет экономить. О романтических ужинах в кафе не может быть и речи, и я уж точно не смогу купить эту кофточку для Хейден. Мне хотелось накричать на него, сказать, что это он виноват, это он облажался с кредиткой, но я сдержалась. «Этого бы не произошло, если бы у тебя был свой банковский счет и зарплата», – шепнуло мне чувство вины.

Покраснев, я подошла к продавщице.

– Вы не смогли решить эту проблему?

– Oui[10]. Мне очень жаль.

Так и было. Девушка вела себя очень вежливо, и от этого я чувствовала себя только хуже.

Разочарованные, мы отправились в супермаркет и купили самое необходимое: кофе, молоко, масло, сыр и багет для скромного ужина, а еще пластырь для занозы Марка. Мы оба согласились, что это действительно нужно. Затем мы вернулись в нашу квартиру, пропахшую прогорклой едой и нищетой. В квартире женщины на верхнем этаже играла громкая музыка, и до нас доносились отголоски поп-баллад восьмидесятых. Дюран-Дюран? Дэвид Ли Рот? Что-то в этом роде. Что бы это ни было, оно никак не вязалось с этим зданием.

Марк сбросил обувь в ту же секунду, как переступил порог, шлепнулся на диван и стянул носки. Я наморщилась, почувствовав запах застарелого пота, но он этого не заметил. Положив левую ступню на колено, он осмотрел ранку.

– Черт, воспалилось.