Темные грезы (СИ)

В этот момент я окончательно почувствовала себя лишней. У них были новый дом, работа и целая жизнь, в которой мне больше нет места. И хоть я понимала, что того требовали правила, эти слова сильно задели меня.

— Скажите, что я ваша няня, — нервно рассмеялась я.

— Вот еще, я бы ни за что не взяла такую красивую няню к нам! — отшутилась мама. — Лучше мы подойдем к нему вдвоем, а вы пока постойте тут.

Оставаться вдвоем сестрой мне сейчас не очень хотелось. Чувствуя вину, я не знала о чем с ней говорить и как себя вести. Но слова и действия как-то сами пришли в голову.

— Я знаю, что ты злишься на меня. И я заслужила это, — я наклонилась к ней. — Мама с папой говорят другое, но мы-то с тобой знаем правду, ведь так?

Она взглянула на меня, уже не так отрешенно, как раньше, но, похоже, я смогла достучаться до нее.

— Мы ведь знаем, что произошло и что я очень виновата перед тобой. Я очень переживала, но что бы ни было между нами, я очень люблю тебя. И никому и никогда больше не позволю обидеть, — я постаралась придать своему голосу уверенности. — Пообещай, что ты не будешь огорчать родителей и снова будешь радовать их своей улыбкой.

— Ты бросила меня, — озлобленно произнесла сестра, ее глаза были полны ненависти. — Ты могла спасти меня, но не сделала этого.

Мое сердце оборвалось. Этого я и боялась. Несмотря на влияние Соулривера, она помнила все, что произошло в том отеле. Маленький ребенок вряд ли поймет, что у меня не было другого выбора.

— Ты права, — соглашаясь, я осторожно подбирала слова. — Мне нет прощения. Я так испугалась, увидев тебя в руках темного… Просто оцепенела от страха…

Глупые и лживые оправдания. Но что еще я могла ответить?

— А я всегда говорила, что ты трусиха, — фыркнула Анна. — Ты думала легко быть стражем?

— Нелегко, — возразила я, а затем сняла с запястья браслет из «Кошачьей лапки», из-за которого полтора года назад разгорелся целый скандал. — Возьми, его подарил мне один очень хороший и близкий человек. Он всегда защищал и оберегал меня от неприятностей.

Я взяла ее руку и застегнула украшение, сестра, кажется, даже слегка улыбнулась.

— Он ведь понравился тебе? Глупо было с моей стороны ругаться из-за этого. Я ведь старшая сестра, я должна была вести себя умнее…

Сестра ничего не ответила, но приняла подарок. Возможно, когда-нибудь она все же простит меня. Я сделаю все, чтобы она больше не страдала.

— Я думала, он никогда не замолчит, — выдохнула мама. — Какой он назойливый.

— Ох, и не говори. У нас и так время заканчивается, — отец взглянул на часы.

— Что?! Уже?!

— Полтора часа, — мама снова погрустнела. — Но это пока, скоро мы сможем видеться чаще и больше.

— Хорошо-хорошо, я понимаю, — выдохнула я. — Ради вашей безопасности я на все готова.

Я обняла сестру, поцеловав ее в щеку. Как же я ненавидела себя за то, что ей пришлось пережить. Себя, Коула и Соулривера.

— Я совсем забыла, — мама вдруг достала бумажный пакет, свернутый в сумке. — Я знаю, ты любишь мои вафли.

От этого неожиданного жеста я готова была разрыдаться. Она пекла мне их перед школой, и мы вместе с Бри уплетали их по дороге в омнибусе. Как же это было давно, и как многое я бы отдала, чтобы хоть на миг вернуться в это время.

— Ну ты чего! Не стоило! — я не хотела, чтобы родители видели мою грусть.

— Ты, похоже, совсем не следишь за тем, чем питаешься. Тебя скоро совсем не останется! Все твои тренировки и учеба, — запричитала она своим строгим голосом, но я скучала даже по этому.

Я засунула вафли в рюкзак, висевший на правом плече, а затем обняла родителей напоследок. Как долго я ждала этой встречи — и как быстро она закончилась. Это несправедливо.

Родители и сестра быстро скрылись в толпе прохожих, а Анна так больше не произнесла ни слова. Я же медленно побрела на остановку, чтобы вернуться обратно в кампус. Тоска накатила на меня, и на глазах все же проступили слезы. Жалела ли я о том, что стала стражем? Нет. Но я бы все отдала, чтобы близкие люди никогда больше не страдали.

Может, мама права, и Анна придет в себя, станет той же зазнайкой, которой я ее помнила. Надеюсь, они смогут достучаться до нее, ведь у родителей Дина это получилось. Но Энтони Рид не понаслышке был знаком с Тьмой, поэтому хорошо знал, что может твориться в душе его сына. А вот мама и папа вряд ли представляют, что это такое…

Мысли прервал писк циркуляра, на котором высветилось имя Джоан.

— Леди, ты когда вернешься в кампус? — неожиданно спросила она.

— Через полчаса, что-то случилось?

— Ну почему сразу случилось! — рассмеялась она. — Мне просто надоело сидеть над этими учебниками, мне кажется, я скоро мхом порасту. Не хочешь посидеть в «Золотой рыбке»? Ты и так последнее время пропадаешь с Дином, удели мне немного внимания!

— Все что угодно, дорогая, — ответила я. — Встречаемся возле входа.