Темные игры

Да и сам участок хорош, что говорить. По документам значилось восемнадцать соток, на деле оказалось гораздо больше — участок крайний в поселке, с трех сторон поля — и дедуля, выставляя заборы, не особо церемонился. На наследственную территорию таким образом, на самых задах участка, угодил даже небольшой лесок. Ну, не совсем лесок, скорее рощица — десяток старых толстых берез по самой границе и, между ними и домом, поросль молодых тонких осинок. Гряды, плодовые кустарники и деревья разделяли широкие газоны некошеной травы, кое-где сливавшиеся в обширные лужайки. Для Леши, привыкшего к дикой скученности шести соток в их с матерью садоводстве, зажатых между уделами таких же малоземельных огородников, где не найти даже пятачка травы, способного вместить разложенный шезлонг — для Леши такое приволье казалось чем-то небывалым и расточительным.

Просторный участок стал, пожалуй, главным доводом, удержавшим от немедленной продажи нежданно привалившего наследства. Эх, хорошо бы тут, на травке, да шашлычки, да с семьей… Была бы только семья…

Дом, правда, подкачал — похоже, покойный дедушка Яша воздвиг сие строение в тяжелые послевоенные годы действительно в одиночку, собственными руками. Вот только, к сожалению, это не были руки профессионального плотника либо строителя — дом получился надежным и, как оказалось, долговечным — но каким-то больно уж корявым…

Умершего полгода назад и оставившего наследство деда Леша Виноградов никогда в жизни не видел. Он и с отцом-то встречался в сознательном возрасте раз пять-шесть, не больше, и последняя встреча состоялась семнадцать лет назад — а ежемесячные переводы, как выяснилось, присылал со своей ветеранской пенсии опять же дед, испытывавший чувство неловкости за своего непутевого сына. Хороший был, судя по всему, мужик дедушка Яша…

Леша наконец поднялся с травы и массировал затекшую левую руку (и сам не заметил, как успел отлежать), когда, радостно виляя хвостом и подпрыгивая словно резиновый мячик, к нему подбежал лохматый песик неизвестной породы. Дедуля, похоже, его в свое время подкармливал и теперь кобелек продолжал по старой памяти визиты на их участок. Леша познакомился с ним в позапрошлый приезд, легко подружился и, не мудрствуя лукаво, окрестил Бобиком.

Бобик, похоже, привык к его посещениям и сейчас весело припустил к машине впереди Леши, рассчитывая на очередное угощение.

— А что, Бобик-бобырик, — сказал ему Леша, достав из салона потрепанной «четверки» припасенный кусок колбасы. — Вот поселимся мы с Иркой здесь, на лоне природы — пойдешь к нам в сторожа? Служебную жилплощадь предоставим — будку сладим со всеми удобствами, паек выделим, раз в неделю выходной, зимой — оплачиваемый отпуск… Не возражаешь?

Песик торопливо доедал угощение и никаких возражений не высказывал. Леша даже огляделся вокруг, прикидывая, куда лучше поставить конуру, он почему-то представил ее очень зримо — небольшую, уютную, сколоченную из свежеструганных сосновых досок… Потом так же зримо представил, как отреагирует на его идею Ирина — вздохнул уныло, сел в машину и завел двигатель…

3.

— Алексей, вы ездили вчера в агентство? — Елизавета Васильевна всегда проводила в жизнь пришедшие ей в голову идеи с неторопливой целеустремленностью асфальтового катка, управляемого глухонемым водителем — спорить, возражать и пытаться изменить направление движения абсолютно бесполезно. Хотя, возможно, это еще не самый худший из возможных вариантов тещи — по крайней мере, с зятем общалась с холодной корректностью, звала всегда Алексеем и исключительно на «вы»…

— Ездил… — безрадостно подтвердил Леша. И добавил, не дожидаясь следующих вопросов:

— Ничего хорошего… агент назвал примерную цену… очень мало… на однокомнатную никак не хватает… В лучшем случае на комнату в малонаселенной коммуналке…

Сейчас самое время сказать, что гораздо лучше молодой семье жить в своем доме, чем ютиться в коммуналке, пусть и малонаселенной; что эти двадцать пять километров от города при наличии машины сущая ерунда, даже работу им менять не придется — люди из какой-нибудь Сосновой Поляны, городского якобы района, вдвое дольше до центра едут; что дом не так уж сложно расширить и перестроить, что в нем стоит телефон, а в ближайшие два года обещают дотянуть ветку с горячей и холодной водой…

Он не сказал ничего.

Сидел, понуро ковыряясь в тарелке с завтраком — жутко полезные для здоровья залитые молоком овсяные хлопья Леша тихо ненавидел. Он начнет этот разговор, но не теперь, попозже, надо постараться и как-то перетянуть на свою сторону Ирку, и тогда…

А несокрушимый каток надвигался:

— Ничего, мы с ее отцом (кивок в сторону дочери) тоже не с отдельных хором начинали… Тут ведь главное — самостоятельная жизнь, я и сама понимаю, что вам, молодым, жить со старухой совсем не сахар.