Темные игры – 2 (сборник)

Это был детский рисунок. Лицо — круг, его черты — две точки и две закорючки. И — четырехпалые руки, коряво нарисованные прямо от головы, без какого-либо намека на плечи или шею. Протянутые вперед руки. Снизу — надпись неровными буквами. То же самое слово, начинающееся с псевдо-Y, и им же заканчивающееся. Писавший не рассчитал расстояние, подпись загнулась, последняя буква лежала на боку.

— Похоже, кто-то из яйцеголовых в экспедицию с дитём поехал… — неуверенно сказал Толик.

Остальные промолчали.

— Гниды, — сказал Магадан и попытался разорвать рисунок. Но бумага (или все же не бумага?) не поддалась его узловатым, загрубелым пальцам.

Бессонов — щелк, щелк, щелк — собрал ружьё. Зачем-то вставил патроны — в рюкзаке еще оставался запас.

Магадан витиевато выматерился и поднес детский рисунок к огоньку зажигалки. Тот сначала долго не хотел загораться (Магадан снова выматерился), потом нагрелся — из внезапно открывшихся пор как-бы бумаги выступили мелкие капельки жидкости — и вспыхнул быстро, ярко, как артеллеристский порох. Магадан отбросил рисунок — испуганно. Квази-бумага упала на затоптанный, грязный пол и сгорела дотла, не осталось даже пепла.

Бессонову показалось, что жидкость, выступившая в последнюю секунду существования бумаги, была ярко-алая, как артериальная кровь. Впрочем, в красновато-коптящем свете керосинки Магадана все вокруг казалось окрашенным в не совсем естественные цвета.

Магадан снова растянул морщинистую харю в ухмылке. Бессонову вдруг остро захотелось выстрелить ему в голову. Или — упереть стволы себе в кадык и попробовать дотянуться до спускового крючка. Он торопливо вышел, почти выбежал из хибары. Юрик Стасов что-то встревоженно спросил вдогонку — Бессонов не услышал.

* * *

К острову Стрежневому подлетала новая стая. С севера.

Лебеди — их можно было узнать издалека, еще не видя, лишь по особенному, зычному, далеко разносящемуся крику… Стая могучих птиц шла высоко, совсем не похожая на выбивающихся из сил пичуг, с трудом достигших Стрежневого.

Заходящее, самым краешком торчащее над водой солнце освещало стаю — и казалось, что белые лебединые перья окрашены в нежно-розовый цвет.

На остров птицы не обратили внимания — прошли над ним, не снижаясь, не выбирая место для посадки… Полетели к материку. Приглушенный хлопок выстрела, раздавшийся внизу, ничем не нарушил их полета.

Солнце исчезло. Алая полоса на западе погасла, но совсем темно не стало — рефракция вытягивала часть света из-за горизонта.

Лебеди обязаны были превратиться в этом освещении из розовых в тускло-серых — но отчего-то не превратились. Наверное, и на самом деле оказались розовыми…

УТЕЧКА МОЗГОВ (триллер-пародия)

Главные герои этой повести вынуждены действовать под вымышленными фамилиями. Настоящие известны лишь корпорации «Twentient Centuru Fox Film Corporasion» и лично господину КК.

Вашингтон, федеральный округ Колумбия, мост через Потомак

31 марта, 09:20

Специальный агент Федерального Бюро Расследований Фокс Уильям Балдер, известный узкому кругу посвященных под прозвищем «Призрак», всегда встречался со своими информаторами в Ботаническом саду. Имел такую привычку.

На недоуменные вопросы коллег и начальства отвечал: дескать, укрывшись в ветвях одной хорошо изученной им пальмы (третьей от входа), легко можно проследить, не прицепился ли к информатору «хвост»… Начальство верило, и возмещало расходы на покупку билета.

Но действительная причина несколько отличалась от декларируемой: агент Балдер любил природу. Звучит странно, но так оно и было. Балдер часто мечтал уехать куда-нибудь в глушь, в Канзас, на ферму: пить по утрам парное молоко, выходить босиком в одуряюще пахнущую цветами весеннюю степь и назначать вечерами свидания у коровника полногрудой фермерской дочке…

Мечты оставались мечтами.

Вместо молока, степи и полногрудой дочки перед Балдером непрерывно мелькали асфальт, бетон, опостылевший кабинет, усталое лицо Смалли и режущие глаз строчки компьютерных файлов…

Но местом встречи с информаторами он неизменно назначал Ботанический сад. Хоть эрзац, хоть за стеклом, но все-таки природа.

Однако — прошлым летом сад закрылся на реконструкцию, и реконструировался до сих пор. Балдер несколько растерялся. Предложение Смалли: перенести точку рандеву в Зоологический музей, — не вдохновляло. Высушенная и заспиртованная фауна ни в какое сравнение не шла с живой и благоухающей флорой.

После долгих размышлений Балдер нашел-таки идеальное место для свиданий с осведомителями — мост через Потомак. Река, свежий воздух, — да и «хвост», если что, издалека виден…

Вот и сейчас спецагент стоял на мосту, под лучами ласкового весеннего солнышка, и уже двадцать минут терпеливо ждал информатора, общавшегося с Балдером под псевдонимом «Шпак». Шпак запаздывал…

Там же. Чуть позже