Темные игры 2

— Видите ли, милостивый государь, — приват-доцент сделал короткую паузу, внимательно разглядывая Алешу, — дело в том, что у ВСЕХ мифических существ действительно имеется некая реальная первооснова. Наличествует она и у русалок. С давних пор люди встречались с млекопитающими семейства дюгоней, обитающими в южных водах: с ламантинами, сиренами, и собственно дюгонями… А у самок упомянутых ластоногих существ молочные железы крайне напоминают женскую грудь — размером и месторасположением на теле. Если учесть, что ламантины и сирены любят неподвижно лежать на воде, спиной вниз, нежась на солнышке, — то происхождение легенд совершенно очевидно. Издалека, с борта корабля или с берега, означенных животных принимали за женщин. При попытке подплыть или подойти ближе — наблюдаемые якобы женщины ныряли, демонстрируя задние ласты, весьма напоминающие рыбий хвост. Именно такова первооснова мифа. Ничего загадочного здесь нет — семейство дюгоней достаточно подробно изучено зоологической наукой… Аналогичных примеров при желании можно вспомнить предостаточно, милостивый государь: носороги, ставшие прообразом легендарных единорогов; относительно недавно вымерший гигантский страус моа, рассказы о коем породили птицу Рух арабских мифов…

Алеша Соболев задумчиво покачал головой — не то, не то…

Апрельское солнышко пригревает все сильнее, лето не за горами. Что удастся придумать теперь, чтобы не ехать в Лытино? Потому что поехать он не сможет, не разрешив загадку: кто (или что?) ждет его в ветвях векового дуба, на берегу старинного пруда…

Осколок 8

1937 год

Работы близились к завершению. Чаша старого пруда освободилась от большей части воды и жидкого ила. Остатки скопились в самой удаленной от трубы оконечности водоема.

Рыбы, по большому счету, в пруду не осталось. Лишь на дальней от трубы оконечности — ил там стоял еще по бедра — изредка поплескивались некрупные рыбешки…

Из-за этих-то карасей и случилась с Федькой-Кротоловом неприятная история. Неприятная и странная.

Федька Васнецов по прозвищу «Кротолов» — деревенский оболтус двадцати с лишком лет — записался в бригаду по причине глубочайшего отвращения ко всем видам сельхозработ. Прозвище свое он заслужил тем, что вечно ходил обвешанный проволочными кротоловками: сотнями ловил зверьков и сдавал кротовьи шкурки в потребкооперацию. Чем и зарабатывал на жизнь.

Охотничий инстинкт у Федьки был развит. Заметив, как в илистой луже бултыхнуло на редкость громко и сильно, он выпустил лопату из рук.

— Чушка… Фунтов пять будет! А то и все восемь… — И Кротолов побежал за валявшейся неподалеку старой бельевой корзиной.

У коллег его затея энтузиазма не вызвала. Рыбная диета всем опостылела.

С корзиной в руках Федька смело ринулся в грязь. Карася он действительно заприметил не рядового. Видно было, как жидкая поверхность ила набухла в одном месте подергивающимся, медленно ползущим бугром. Не иначе как наверх и в самом деле выплыла-протолкалась «чушка».

— Завязывай филонить! — крикнул бригадир Калистратыч. — Хватай свою чушку за уши, — и за работу!

Кротолов не обратил внимания. Высоко подняв здоровенную корзину, подкрадывался к рыбине. И — набросил снасть резким движением! Метнулся к корзине, в которой вновь мощно плеснуло, и тут…

И тут произошло нечто странное. На следующем шаге Федька ухнул в топь аж по плечи. Угораздило наступить на невидимую под илом яму. Мало того, парень начал тонуть! Шлепал руками, разбрызгивая грязь во все стороны, орал благим матом, — и погружался все глубже!

Тут уж стало не до шуток. Мужики ринулись на помощь. Успели: набежали, ухватили вчетвером за шкирку, за руки, даже за волосы — моментом выдернули, как репку из грядки.

Спасенный лицом был белее снега, беззвучно разевал рот, пытался что-то сказать, — и не мог. При этом норовил отодвинуться подальше от илистой топи.

А «чушка», послужившая причиной происшествия, в опрокинутой впопыхах корзине не обнаружилась. Уплыла, видать…

Через несколько минут Кротолова малость отпустило. И он дрожащим голосом поведал, что не просто провалился, не просто тонул — кто-то ТАЩИЛ его в глубину! Тащил за ногу!

Бригада грохнула дружным хохотом.

— Энто чушка тебя, Федян, чушка ухватила! За всех сродственниц сожранных сквитаться решила!

— Лобаста, про которую Милчеловек толковал! Точно она!

— Не-е-е, пиявица присосалась! А Федька в портки-то и наложил с перепугу!

— Знаю, знаю! Старик-Водяник его присмотрел, заместо бабы попользовать, гы-гы-гы…

Кротолов, не отвечая на подколки, стянул сапог, задрал повыше измаранную штанину. Ржание как ножом обрезало. Под коленом ногу украшал огромный кровоподтек — густо-багровый, словно от кровососной банки… На фоне его с трудом различались две дуги, состоящие из маленьких кровоточащих ранок. След зубов.

А под самый конец работ из города заявились ученые.

Бригада в тот момент готовилась закрыть аккорд. Дно пруда в угоду председателю чуть не вылизали: все коряги, весь хлам, набросанный в воду за долгие годы, — все вывезли. Не говоря уж про илистую жижу.

Оставалось закрыть аккорд и получить денежки.

Но тут нагрянула наука.