Читаем Темные игры полностью

Темные игры

Приказ выполнен лишь отчасти – обезумевшие люди бегут к лифтам, к лестницам, но паники и давки хватает. Людской поток отшвыривает Элис от полковника, несет за собой. Взрывы следуют один за другим. Отдаленные и совсем близкие. В темноте Элис спотыкается о что-то мягкое, податливое. Упавший человек. Падает сама. Тут же – с хрустом – чужая нога давит в спину. Она изворачивается. Не вставая, – отточенным приемом, действуя чисто на рефлексах – сбивает с ног двоих, готовых растоптать. Ужом скользит в сторону, в распахнутую дверь номера.

Сирены неожиданно смолкают.

Звуки из коридора теперь гораздо слышнее. Там растет копошащаяся груда. Крики, кто-то хрипит задушено. Прорвавшиеся – прошедшие по телам – толпятся у лифтов. Лифты не работают.

Новый взрыв гремит совсем рядом. Отель содрогается.

На единственной узкой лестнице – столпотворение. Обезумевшие люди, сжатые в неимоверной тесноте, уже даже не отшвыривают друг друга – для размашистых движений нет места. Пробивают себе дорогу, пуская в ход ногти и зубы…

В это же время:

Им повезло – номер Рональда оказался на втором этаже, поблизости от широкой лестницы, ведущей в холл. Через полторы минуты Кеннеди уже на улице. Из отеля выскакивают люди – многие не одеты. Темнота. Не светятся ни фонари, ни окна домов. Сирены смолкают. Слышится лишь нарастающий вой – сверху и одновременно отовсюду. На него реагирует все тело – инстинктивно, не рассуждающе. Стремление одно – найти щель, забиться, спрятаться.

Взрыв гремит совсем неподалеку.

Кеннеди с трудом берет себя в руки. Должно же тут быть бомбоубежище, черт возьми? Надо что-то делать, надо уводить людей… Он поворачивается к Рональду. Того нет. Только что был – и куда-то делся.

Кеннеди бежит – не зная куда и зачем. Останавливается. Делает несколько шагов обратно, к отелю. Останавливается вновь.

Из отеля изливается новая волна людей. Жильцы верхних этажей – прорвавшиеся сквозь толчею на запасной лестнице.

Взрывы гремят опять – теперь где-то в отдалении. Кеннеди машинально считает: восьмой, девятый… Сейчас все кончится, грузоподъемность этой гадины известна – десять бомб.

Не кончается ничего. Десятый взрыв… И тут же – одиннадцатый и двенадцатый, слившиеся почти в один. Вой бомб не смолкает.

Неподалеку что-то вспыхивает. Яркие всполохи пламени. Становится светлее.

Взрыв – совсем рядом. Земля встает дыбом. Ударная волна сбивает с ног. Еще взрыв. Что-то падает сверху. Боль в плече. Рядом лежит человек. Черноволосая женщина. Кеннеди не помнит, как и когда она появилась. Она поворачивается к нему, рот распахнут криком. Он не слышит. С трудом узнает – это Гретхен. На ней лишь ночная рубашка.

Взрывы гремят – снова чуть в отдалении. Гретхен придвигается, Кеннеди прикрывает ее левой рукой – инстинктивно, словно это может защитить и спасти. Они плотно прижимаются друг другу – как спящие в одной кровати дети, начитавшиеся на ночь страшилок.

Кошмар никак не может закончиться. Бомбы падают и падают – кажется, уже много часов. Гретхен что-то говорит, губы шевелятся. А может быть, она молится. Кеннеди не слышит слов – лишь грохот разрывов и пронзающий душу вой. Но правой ладонью ощущает грудь Гретхен – большую, упругую. И – ему это странно и дико – чувствует сильнейшее возбуждение. Защитная реакция?

И тут прямо на них падает бомба. Это Кеннеди кажется, что прямо на них. Удар отдается по всему телу. Невесомость. Тела нет. Звуков тоже – исчезли. Нет воя, нет грохота – лишь хрустальный звон в ушах. Рядом что-то беззвучно рушится. И на Кеннеди – тоже рушится. Ударяет жестко, но совсем не больно – по спине, плечам. На лицо – что-то мягкое и теплое… Он плотнее прижимается к податливой Гретхен. Перед глазами кружатся фантомные пятна – все быстрее и быстрее. Потом все исчезает.

* * *

…Голоса – далекие и нереальные – доносятся сквозь бесконечный космический вакуум. Кто-то трогает его за плечо – через толстый-толстый слой ваты и шлет акустический сигнал в другую Галактику: «…готов… все мозги наружу… грузим?…»

«Это я готов, – думает Кеннеди равнодушно, – это мои мозги…» И пытается разлепить веки – взглянуть сверху, оттуда, на свое мертвое тело. Но загробная жизнь заканчивается, так толком и не начавшись. Удивленный голос инопланетника: «Смотри-ка, моргает!» – причем расстояние до чужой Галактики сократилось вдвое.

Кеннеди собирает всё, что от него осталось, в один комок, – и пробует придать собранному вертикальное положение.

Удается это ему лишь отчасти – теперь он стоит на коленях, поддерживаемый с двух сторон. Прожектора заливают сквер перед отелем мертвенным светом. Рядом лежит Гретхен – голова расплющена, раздавлена здоровенным бетонным обломком. Кеннеди понимает, чьи мозги увидели на нем, приняв за труп. Желудок рвется наружу. Кеннеди ему не препятствует.