Темные источники

Ее мимика была до вульгарности недвусмысленна. Он сейчас же протянул ей меню. Почки – стоящая вещь. Они заказали почки. Пусть будут кошачьи – не имеет значения. Заказали бутылку шампанского. На карточке значилась всего одна марка, с нее и начинался список вин, и называлась она почему-то «Номер 22». Девушка бесстрашно выпила шампанское. Он заказал для нее полбутылки портвейна.

– Пожалуй, это больше подойдет к вашим почкам...

Грянул оркестр, они пошли танцевать. Быстрым и отчаянным движением притянув его к себе, она призналась ему, что Адель сразу угадала – он из благородных. Она как бы поверяла ему личную тайну – с глазу на глаз. Он подумал: если посланница любви этой Адели довольно-таки соблазнительная девица, какова же сама Адель? Они вернулись к столику, дама в атласе, подсев к ним, выпила рюмку вина за их здоровье. Здесь все были знакомы друг с другом. Вилфред ничего не имел против этого. Девушку звали Глэдис. Из выреза на груди она извлекла газетную страницу с новыми кроссвордами, на которых в славном городе Копенгагене помешались все официанты, и спросила Вилфреда о страусе, африканском страусе из трех букв. Он сразу назвал:

– Эму. – И увидел, как женщины обменялись взглядом: никаких сомнений – он из благородных.

– Государство в Африке из шести букв, вторая «о»? – спросила она.

– Сомали, – тотчас ответил он.

Теперь обе уставились друг на друга в неподдельном восторге.

Что-то большое и черное ввалилось в зал. Оно двигалось напролом среди танцующих. Женщины объявили хором:

– Эгон!

В их тоне звучало испуганное восхищение. Человек подошел прямо к их столику. Смущенно встав, Глэдис отошла к стойке.

– Куда ты, черт возьми, подевался, приятель? – пылко воскликнул парень, схватив Вилфреда за руку. – Время уже... – Неизвестный Эгон уставился на свое запястье, где не оказалось часов, потом грубо расхохотался. – А, черт побери! – тихо сказал он не то с восхищением, не то с досадой. Потом резко провел рукой по волосам Вилфредовой дамы, так, что обнажился шрам. – Ты что вздумала задерживать здесь этого господина, черт тебя возьми... – Он снова посмотрел на свое запястье, на сей раз с нескрываемой злостью.

– Господин был так любезен и угостил...

– Тебя, дурища? – спросил Эгон.

Вилфред почувствовал резкий прилив неприязни.

– Хотите присесть?

Эгон хотел. И хотел выпить именно то, что в эту минуту ему протянула дама в атласе. Это был покладистый парень, который, однако, гнул свою линию.

– Выпьем, Эгон? – с иронической вежливостью осведомился Вилфред. Тот не кивнул в ответ, а только приподнял стакан – его тотчас снова наполнили. Он опять выпил.

– Она ждет, – многозначительно сообщил он. У него были карие глаза, выражавшие простодушие,– оно было бы опасным, не будь оно таким откровенно наигранным. Воротничок сверкал белизной, щеки безукоризненно выбриты. – Надо думать, твой пыл не убавился со вчерашнего дня, приятель? – спросил он Вилфреда, оскалившись ровными белоснежными зубами.

Селина спустилась в каюту. Почки стыли на тарелке перед Вилфредом. Эгон с удивлением приподнял бутылку красного вина и сделал знак кому-то, находившемуся позади. Тотчас появилась атласная дама и поставила на стол какое-то темное снадобье. Вилфред почувствовал, как в нем просыпается сладкая бесшабашность, подняв стакан, он уставился на шрам над глазом Эгона. И тут же почувствовал, что предает малютку с волосами цвета шампанского, – вечно приходится кого-то предавать.

– Ясное дело, – ответил он, сверкнув восторженным взглядом, таким, что не сомневался – тот видит, что это притворство. Эгон, одними губами повторив его слова, поглядел на свое запястье теперь уже с явным сожалением. – Бывает, – примирительно сказал Вилфред.

Оба осклабились всеми зубами.

– Пошли? – предложил Эгон.

Пока Вилфред расплачивался, шампанская девица уже взялась за ум: она выказывала знаки своего расположения другим. Вилфред заметил настороженный взгляд, брошенный Эгоном на пачку купюр, и нарочно поднес их чуть ли не к самому носу парня, чтобы раз и навсегда положить конец возможным недоразумениям. На улице стоял мотоцикл. Эгон с места взял бешеную скорость. Холодный ночной воздух обдувал лицо Вилфреда, устроившегося на заднем сиденье, каждый раз, когда он отворачивал голову, чтобы не чувствовать сладковатого дыхания Эгона. ...Селина спустилась в каюту.

Селина спустилась в каюту. Ну и что? Может, у них с Робертом что-то было? Оба исчезли в Осгорстранне. Ну и черт с ними. Вилфред и пальцем не шевельнул, чтобы этому помешать. Выходит, дружба Роберта тоже была притворством? Это мучило Вилфреда куда больше ревности. Но это неправда. А если правда?.. Ладно, что было, то было, такие теперь времена. К тому же никого из них здесь нет. А он сидит на заднем сиденье мотоцикла, и от холодного ночного ветерка у него проясняются мозги. Где-то пробили часы – часы на башне ратуши.

Эгон резко затормозил.

– Приехали, – сказал он, ткнув пальцем прямо в стену. Серая стена на какой-то неизвестной улице. Здесь фонари не освещали фасадов. Было почти совсем темно.