Темные не признаются в любви

У меня перехватило дыхание, пропал голос. Как ни старалась произнести, что ничего об этом не знала, язык не поворачивался. Как вытащенная из реки рыба, я открывала и закрывала рот, но не могла сказать и слова.

Отец молча смотрел на меня, и в его сузившихся глазах я читала разочарование и обиду. А еще гнев, который завладевал им — быстро и неотвратимо.

Я снова оказалась причиной эмоционального взрыва моего родителя, хоть в этот раз ничего не сделала. И уж точно, я не представляла, когда стала членом другого рода! А главное, какого?!

— Клянусь, я ничего об этом не знаю, — наконец сумела выдавить из себя я.

И замолчала. На щеках отца заходили желваки.

И я позорно побежала из храма. Если ругаться, то не в доме богини. Это кощунство!

— Элеяра, постой! — Отец бросился вдогонку.

Почти не видя ничего из-за слез, я выбежала на стилобат и там уже пошла быстрым шагом. Длинную лестницу присыпало снегом, если не поостеречься, легко навернуться. Метель кружила белые хлопья в диком танце.

— Элеяра!

Можно спрятаться за одной из храмовых колонн, но это неправильно. Я ни в чем не виновата! Я сама ничего не понимаю!

На миг я зажмурилась, собираясь с силами, а затем повернулась к разъяренному отцу.

— Ты поэтому пришла? Решила поиздеваться? Соврала насчет метки кандидатки?

Несправедливые обвинения ранили. Мне было горько и плохо. В плену эмоций я не сразу почувствовала, что замерзла и тело бьет дрожь. Мороз хищно пробрался под легкий плащ, сковывая руки и ноги.

— Отец, нет! Все не так! Я хотела и хочу помочь Кристе! — Вместе со словами вырывались облачка пара. — Но не знаю, почему на моей ауре знак другого рода!

Он нетерпеливо вскинул руку, обрывая мои объяснения. Снежинки падали на его непокрытую голову, серебря ее еще больше.

— Ты дотянула почти до последнего и пришла поиздеваться над сестрой? Над ее отчаянием? Не знал, что моя дочь жестокосердная авантюристка!

— Я не знаю, что происходит! И метку конкурсантки я получила!

Но отец не хотел слушать и смотреть. Схватившись за голову, он почти прорычал:

— Элеяра, как ты могла? Как ты могла предать нас?!

А затем его руки резко опустились и сжались в кулаки. Понимание, почти облегчение отразилось на лице, при этом он смотрел мне за спину.

— Все ясно, мне теперь все ясно!

Обернуться я не успела — плечи мне укрыло что-то теплое.

Рядом встал Джаред и ровно произнес:

— Вы не имеете права разговаривать со своей дочерью так.

Порыв ветра швырнул в него горсть снега — кромешник даже не поморщился. Без пальто он не ежился от холода, да и вообще казался скульптурой изо льда. Бесчувственный, невозмутимый, колючий — не человек, а Лорд Снегов из страшных сказок.

Отец зло расхохотался:

— Обзавелась защитником, Элеяра?

И таким тоном произнес он, что я покраснела. Давно не испытывала стыд не за себя, а за близкого человека… того, кем гордилась и всегда считала примером для подражания. Раньше папа не вел себя настолько отвратительно и непристойно, только в последнее время.

— Прекратите обвинять Элею во всех грехах. Она ни в чем не виновата перед вами. Это вы предали ее, ущемив в правах в пользу старшей дочери.

Лицо отца покраснело еще больше — багрянец со щек растекся во все стороны. Как бы сердце не прихватило!

Я шагнула к нему, чтобы запустить диагностирующее заклинание, к счастью, мы его проходили еще год назад на курсах первой целительской помощи.

Джаред, обвив рукой мою талию, далеко не пустил.

— Если Криста отказывалась участвовать в отборе, вы могли заплатить штраф.

Обвинение, произнесенное тихим голосом, подействовало — опустив голову, отец пробормотал:

— У меня сейчас нет такой суммы — все вложил в проект… — А затем, гордо вздернув подбородок, прокричал: — Элеяра, неблагодарная девчонка! Да как ты посмела пойти против моей воли!..

Кромешник поднял ладонь вертикально и шикнул:

— Тихо!

Черная дымка скользнула к моему отцу. Он закатил глаза и грузно рухнул в снег.

Я вскрикнула и бросилась к нему, вывернувшись из объятий коварного темного.

— Папа, папочка!.. — Я лихорадочно гладила вмиг ставшее бескровным лицо.

— Он спит, — спокойно произнес Джаред, опускаясь рядом со мной на одно колено. — Давно он был у целителя?

Машинально я кивнула:

— У отца отменное здоровье. — И, в полной мере осознав ситуацию, завопила: — Зачем вы его вырубили?.. За что вы так с нами?!

Это было… это было ужасно! Джаред не так уж и благороден, как пытался казаться, — нападает на слабых. Каким бы ни был отец — он часть моей семьи, я не могу спокойно воспринимать то, что его обижают!

— А в горах твой отец часто бывает?

— Да какая разница?! Вы напали на него, а сейчас заговариваете мне зубы?

— Если я ошибаюсь, то извинюсь и компенсирую урон, — спокойно произнес кромешник, вытаскивая браслет магофона из-под манжеты синей рубашки. — Эрик, мне срочно нужен целитель. Центральный храм богини Матери.

Пока Джаред говорил, я переложила голову бесчувственного отца на свою сумку. Что делать дальше, не знала. Диагностирующее заклинание вспомнить не получалось, даже любимые заклинания иллюзий вылетели из головы.

Холодно… Как же холодно…