Темные отражения. Темное наследие

Когда первая искра силы снова зажглась в их сознании, большая часть детей захотела тут же проверить себя. Но Милашка останавливала их.

– Ничего не делайте, пока я не подам сигнал, – повторяла Милашка каждой группе ребят. – А то я сама вас прибью. Слышите? Подождите всего час. Придется подождать, а то нам всем кишки выпустят.

– Макс? – позвала я на этот раз немного громче. Собравшиеся в палатке старались говорить только шепотом, обсуждая планы под ее прикрытием. Макс смотрел на Романа и Приянку, которые совещались с несколькими Кинетами постарше.

Роман предложил держать младших детей в стороне, чтобы те не пострадали, пока не завершится первая фаза прорыва. После того как Макс закончит здесь, он тоже отправится к ним в палатку, чтобы переждать самую тяжелую и опасную часть сражения.

От звука моего голоса парень вздрогнул, а затем провел по голове дрожащей рукой.

– Прости, я задумался… Я думал, они испугаются.

– Я тоже, – призналась я. В таких ситуациях немного страха, пожалуй, не повредит – он помогает оставаться настороже.

– Приянка может включить его снова, когда мы закончим, – напомнила я, – если ты этого захочешь.

– Нет, не в этом дело, – откликнулся Макс. – Я просто… забыл, каково это. Будто шторм, запертый под черепной коробкой. Если прохожу мимо кого-то, кто думает о другом человеке или скучает по кому-то, сила хочет вырваться на волю. Найти его.

– Поймать рыбу, – проговорила я, вспомнив, что говорила о нем Приянка.

Макс кивнул.

– Лана иногда использовала свою способность на нас, когда только училась ею управлять, – проверяла, имеет ли Рубеж границы силы, понимаешь? Эти моменты тишины казались мне облегчением. Когда я пытаюсь выловить кого-то, мой мозг будто горит в лихорадке. Я не могу отличить свою реальность от чужой. Иногда я подсоединяюсь к другому человеку и рыбачу, хотя и не хочу этого, и вижу то, чего не следовало бы.

– В этом нет твоей вины, – сказала я. – То же самое случалось и с Руби, пока она не научилась себя контролировать.

– Я задумывался об этом тоже, – снова закивал он. – Раньше я много думал о ней, пытался отгадать, каково это на самом деле. У папы было множество теорий насчет того, как работает ее способность. Он был одержим ею, так же как и Мерсер.

– Роман и При говорили об этом, – вспомнила я. – Извини, но я совсем не понимаю твоего отца. Он экспериментировал на других детях, но он сделал это и с тобой, с родным сыном.

– Вообще-то у него не было выбора, – сказал Макс, обхватив себя руками. – Помнишь обязательные проверки для детей, у которых еще не проявились способности? Папа работал в корпорации «Леда», в старой лаборатории в Филадельфии, которую потом закрыли, и он привез меня на работу, чтобы провести проверку, а потом подменил результаты. Все выглядело так, будто болезнь меня не затронула. Тогда я был Одаренным. – Он помолчал, а потом сдавленно выдохнул. – Ух ты. Я никогда не признавался в этом даже Приянке или Роману.

– Почему? – спросила я.

– Я и так чувствовал себя изгоем из-за того, кем был мой отец. Я не хотел давать им еще один повод возненавидеть меня. – Я открыла было рот, чтобы возразить, но Макс помотал головой. – Как бы то ни было, у меня было хорошо с математикой и запоминанием. Было достаточно легко сделать вид, что я просто такой способный. Папа – самый умный человек, кого я знаю. В глазах многих людей выглядело вполне естественным, что я взял это от него или от мамы, которая была профессором математики.

Ужасное «была».

– Что с ней стало?

Макс еще крепче обхватил себя.

– Мерсер приказал ее убить. Ее и мою сестру, хотя я думаю, что сестра случайно попалась под горячую руку. Той ночью она должна была работать. Она всегда работала во вторник ночью.

– О боже, – проговорила я. – Мне так жаль. Зачем же ему это понадобилось?

– Когда мы четверо пережили преобразование, Мерсеру показалось, что папа специально испортил часть результатов, чтобы нельзя было создать Корректора – его собственную Руби, – сказал Макс. – Убийство члена семьи было сигналом другим: ничто не останется безнаказанным, постоянным напоминанием об угрозе, нависшей над ними. Очень в духе Мерсера. Но никто из них не сказал бы мне об этом – я отказался бы помогать Мерсеру, а я был для него полезен.

– Как же ты тогда узнал?!

– Я видел, как это случилось, – хрипло произнес Макс. – Когда я пытался разобраться, как использовать мою силу, я догадался, что могу подсоединиться к маме. Чтобы увидеть ее и Нив. Как только контакт установлен, я всегда мог им воспользоваться. И потом, однажды ночью…

– Макс, – остановила я парня, уже зная, что он скажет.

– Ну что, пора начинать? – спросила Милашка, подходя к нам. – Ночь не будет длиться вечно.

– Не могла бы ты высказывать немного меньше нетерпения, пожалуйста? – попросил Макс с болью в голосе. – Я понимаю, что ты ненавидишь меня, но…

– Я не ненавижу тебя, Монах, – сообщила ему девушка. – Ты просто меня бесишь.

– Я вовсе не… – начал Макс. – Забудь. Не важно.

– Ты готова? – спросила я. – Если что-то пойдет не так…