Темные отражения. Темное наследие

Поставив свой горячий шоколад на консоль, я полностью ее стащила, повернув стаканчик так, чтобы Толстяк мог увидеть написанный на нем адрес.

Он откинулся на сиденье, уронив салфетку на пол.

– Ладно, – сказал Толстяк. – Давай еще раз посмотрим на карту.

Оказалось, что адрес даже не указывал на конкретный дом. Мы проехали по узкой местной дороге к расчищенному участку земли. Я бы решила, что именно это и есть наш пункт назначения, даже если бы не заметила цифры, написанные краской из баллончика на дереве у дороги, или красный грузовик, припаркованный подальше от чужих глаз.

Толстяк остановился рядом с грузовиком и заглушил двигатель. Какое-то время мы просто сидели там, слушая шорох дождя в листьях. Вода стекала по ветровому стеклу, размывая мир вокруг.

– Может, стоит выйти и осмотреться? – предложила я, уже хватаясь за ручку двери.

– Думаю, да, – согласился он.

Разделившись, мы обошли площадку по кругу. Оказавшись на противоположном конце поля, я заметила, что дождь звучит иначе. Громче. Я углубилась в кустарник, продираясь через сплетение веток, и вскоре поняла, в чем дело.

– Зу? – окликнул меня Толстяк.

– Я тут! – Я изо всех сил замахала руками, чтобы он меня заметил. – Гляди!

Толстяк бросился ко мне. И то, что он увидел, ему не понравилось. И лицо его помрачнело.

– В чем дело? – спросила я.

Прежде чем он успел ответить, в тумане появилась темная фигура, которая быстро перемещалась по серебристой поверхности озера. Клетчатая рубашка. Бейсболка. Насвистывает Rolling Stones.

Лиам.

Сидя на скамейке в небольшой лодке, он обернулся, наконец заметив нас. Спуск к воде был крутым – слишком крутым, чтобы сбежать вниз и поприветствовать его. А мне этого так хотелось!

– Черт, поверить не могу, что вы добрались до меня! – крикнул он, разворачивая лодку вдоль берега. – Вон там впереди берег более пологий. Мне будет проще забрать вас оттуда… Если вы не хотите прыгать прямо мне в руки, а, Толстячок? Ты же знаешь, как я люблю драматические встречи.

Толстяк двинулся в направлении, куда указал Лиам. Тот вопросительно взглянул на меня. Я пожала плечами. Мы оба знали Толстяка. Иногда ему нужно некоторое время, чтобы проникнуться происходящим.

Склон холма оказался более каменистым, чем я ожидала. Толстяк повернулся ко мне, чтобы помочь перебраться через валуны, и поддержал, когда мы перелезали через упавшее дерево.

– Правда, я в порядке, – прошептал он, заметив мой внимательный взгляд.

К тому моменту, когда мы добрались до ровной поверхности, Лиам уже вытащил лодку на берег. Я выпустила руку Толстяка и бросилась к Лиаму – и он успел вовремя, чтобы меня поймать. Обнял меня и закрутил, пока у нас обоих не закружилась голова, и неловко смеялся.

– Вот это я понимаю, приветствие! – воскликнул он, возвращая мою сбившуюся шапку на место.

Ощутив под ногами твердую землю, я ткнула его кулаком в живот. Согнувшись пополам, Лиам рассмеялся громче.

– Даже не смей снова пропадать, не сообщив нам! – завопила я, вкладывая в эти слова беспокойство и гнев, пережитые за последние шесть месяцев. – Это было несправедливо – совершенно несправедливо.

Лиам выпрямился, веселость исчезла с его лица.

– Ты права. Несправедливо. Если бы у меня был какой-то способ передать вам весточку, не рискуя, что кто-то еще узнает… Мне следовало больше стараться. Под конец разразился полный дурдом, и то, что случилось с отцом Руби… Нам нужно было убираться, пока все не стало еще хуже, наплевав на последствия.

Последствия заключались в том, что теперь с точки зрения властей они были беглыми преступниками. За Руби следили не так, как за всеми другими «пси»: ей нужно было соблюдать комендантский час и регулярно отмечаться. Так что, исчезнув, она нарушила договоренность с временным президентом и ООН о том, что будет соблюдать эти строгие требования. Нам не разрешалось жить за пределами той системы, которую правительство создало для нас. По крайней мере, легально.

– Всe это не… – начал Толстяк, но тут же оборвал фразу. Он по-прежнему держал руки в карманах куртки, но ткань была достаточно тонкой, чтобы я могла разглядеть сжатые кулаки.

Лиам широко расставил руки.

– Я готов ко второму раунду, приятель. Не сражайся с ураганом.

– Может, сначала уберемся куда-нибудь с этого дождя? – проговорил Толстяк, снимая очки и протирая их рубашкой.

Лиам смотрел на Толстяка, и дождь стекал по козырьку его бейсболки. Он опустил руки и снова посмотрел на меня – и я выдавила улыбку.

Это уже никуда не годилось. Я знала, что Толстяк иногда ведет себя странно, и то, что Лиам делал вид, будто ничего не произошло, не сильно помогало. Но причин для такого противостояния уж точно не было.

Я подошла к Толстяку и толкала его вперед, пока он наконец не расслабился достаточно, чтобы заключить Лиама в крепкие, быстрые объятия.

– Прости, – пробормотал Толстяк. – Просто устал. Мы рано выехали.

– Я не забыл, как сильно ты любишь ранние подъемы. И как мне приходилось выносить тебя из мотеля на руках, как жених – невесту, чтобы затащить в «Бетти» до восхода солнца.